Обычный ламми-мэль больше всего похож на белку - если вы, конечно, знаете, как белки выглядят - в пару футов ростом, рыжую, палевую, или коричневую. Ламми-мэли живут на Озере, в домиках на сваях, дети отдельно от взрослых, что ничуть не затрудняет жизнь ни тех, ни других, плавают в гости друг к другу на лодках, отталкиваясь, как велит старая традиция, шестами от дна. Взрослые ламми-мэли умеют разводить огонь и жарить рыбу, в то время как младшие предпочитают есть рыбу сырой. По субботам ламми-мэли собираются на плотвищах (огромного размера плотах с бортиками и прибитыми к настилу стульями) и мечтают о малиновом варенье, которое изредка приплывает к их жилищам в больших запечатанных банках. Как говорят старейшие ламми-мэли, это варенье делают их "лесные" сородичи, ламми-дэли, хотя что такое "лес" никто толком объяснить не может.
Теперь, когда вы знаете, что такое ламми-мэль, я и начну свой рассказ.
На краю деревянного настила сидел с удочкой в лапах молодой ламми-мэль. Светило яркое солнце и ламми-мэль вглядывался в него сквозь специальную дощечку с дырками - что бы не ослепнуть. Ламми-мэль уже вторую неделю пытался проверить слух о том, что на солнце есть пятна, и постепенно приходил к мысли, что на таком маленьком кружочке, каким без сомнения является солнце, рассмотреть пятна чрезвычайно трудно, и тот, кто распускал слух, наверняка смотрел через Увеличительный Прибор старейшины, а посему ему, ламми-мэлю Пэли, лучше следить за удочкой, а то он и его младший брат Снати останутся без обеда.
- Вгррржшшш, -сказала волна, лизнув свешенные с настила лапы ламми-мэля.
Ламми-мэль скептически посмотрел на волну и чуть-чуть поджал лапы. Он был ОЧЕНЬ храбрым и совсем не боялся воды, но терпеть не мог мочить лапы.
- Вгррржшшш, вгррржшшш, - сказала волна, поднявшись повыше.
- Да ну тебя, - проворчал Пэли, выбираясь на настил целиком. - Будто не знаешь, что приличные ламми-мэли умываются с утра, а сейчас уже полдень, так что не безобразничай.
Волна явно разочарованно стукнула в настил снизу и пошла куда-то в сторону Заводи, растворившись среди своих подружек. Ламми-мэль посмотрел ей вслед и растянулся во всю длину, положив одну лапу под голову, а другую на удочку.
"Только б не заснуть", подумал он, "а то если клюнет - сорвется, а я и не проснусь...", и, конечно, заснул. Во сне рыбы выпрыгивали из воды, показывали на ламми-мэля плавниками и с брызгами плюхались обратно, а одна, самая большая, подплыла к домику и издевательски подергала за удочку.
Пэли проснулся и понял, что леска действительно дергается, и удочка только чудом не свалилась в воду. Он ухватился за удилище обеими лапами, потянул...
- Эй, Снати, хватит спать, беги сюда, я рыбу вытянуть не могу, - заорал он.
- Кхм, кхм... С вашего позволения, я не рыба, - послышался голос из-под настила.
Пэли выронил удочку и в замешательстве перегнулся через бортик. Прямо на него смотрела огромная рыбина (надо сказать, что для ламми-мэлей все, что больше них самих - является огромным), держащаяся плавниками за некое подобие плетеной корзины.
- А кто же ты тогда, если не рыба? - резонно спросил Пэли.
Рыба полезла плавником в корзину, и в этот момент раздался топот лап, визг "держи ее!" и что-то упало в воду. Надо сказать, что Снати, в отличие от своего старшего брата, очень любил воду, купался почти все время, когда не спал, и каждый раз после купания норовил отжать воду из меха на Пэли.
- Я поймал ее! - закричал Снати. - Пэли, тащи нас наверх!
- Уважаемый, отпустите мой хвост, - сердито сказала Рыба. - Эта молодежь вечно норовит лезть обниматься, даже не познакомившись.
- Позвольте представиться, - повернулась она к Пэли. - Я - Ученый Рыб Благородных Пород, - гордо произнесла Рыба, церемонным жестом доставая из корзины пенсне и водружая его на лицо.
Снати ойкнул и ушел под воду.
- Вы не будете против, если я закреплюсь за сваи и поживу тут недельку-другую? Очень, знаете ли, хочется горячего чаю, - извиняющееся сказал Ученый Рыб.
- Мы б с радостью, - всплыл Снати. - Но у нас в чайнике кисель, а греть не на чем. Мы еще молодые.
- Вам надо было плыть к старшим ламми-мэлям, - сказал Пэли. - Может, хотите киселя?
- У вас на домиках не написано, кто в них живет, но это и неважно.У меня есть с собой и чайник, и спички, и Бобрровое Бревно, и даже настоящая Заварка! - с энтузиазмом заявил Рыб.
Братья переглянулись. Бобрровое Бревно было большой редкостью, и они про него только слышали. Эти черные брикетики выменивали у бобрров с Запруды на рыбу, а где их брали бобрры, оставалось загадкой. Почему этот брикетик называется Бревном, они тоже не понимали, но бобрры, по слухам, уверяли старших ламми-мэлей, что Бревна - это в некотором роде бывшее дерево, но как оно стало черным, не говорили. А где растет Заварка, братья и вовсе не знали. На больших празднествах взрослые варили чай из ягод и съедобных корешков, которые выкапывались на Отмели в большом количестве, а потом, сидя в мягких плетеных креслах-качалках, мечтали о том, как им ветром на Отмель занесет семечко Заварки, как вырастет большой куст, и как они все будут заваривать его побеги.
- Пожалуй, мы согласны, - сказал Пэли.
- Ага-ага, - добавил Снати, подплыл к корзине и сунул голову под крышку. Сколько ж всякой всячины там было... наверное. Все в корзине, насколько можно было разглядеть, было завернуто в промасленую бумажку или плотно закрыто в коробочки, не упакован был только моток веревки с крючками и что-то, напоминающее шляпу.
Снати остался очень доволен осмотром и вылез на настил.
- Представляешь, Пэли, - он подошел к брату и принялся выкручивать хвост, - там внутри столько всего интересного.... и там даже есть шляпа!
- Снати, - вздохнул Пэли. - Зачем рыбе шляпа?
- Ты ничего не понимаешь, - возмутился Снати. - Сказано же, что это не рыба, а Ученый Рыб, а каждый Ученый Рыб просто обязан иметь при себе шляпу.
Пэли ничего не ответил и принялся наблюдать за Рыбом. А тот тем временем обмотал веревку с крючками вокруг одной сваи (при этом оказалось, что один конец веревки прикреплен к корзине) и принялся выкладывать на настил драгоценные предметы. Из недр корзины появились небольшой котелок, многажды завернутый в бумагу брикетик Бобррового Бревна, точно так же упакованный коробок со спичками и, наконец, явилось наипрекраснейшее из чудес - коробочка из гладкого материала, белая с голубыми цветочками и изумительно выписаным словом "ЗАВАРКА".
- Ну что, молодые ламми-мэли, - сказал Ученый Рыб. - Сейчас мы будем варить настоящий чай.
Он водрузил на себя шляпу с большими полями и принялся отсыпать в котелок мелкую черную пудру из коробочки, что-то вполголоса бормоча.
Снати толкнул брата в бок.
- Ну, что я тебе говорил? Настоящая шляпа настоящего Ученого Рыба!
- Это церемониальная шляпа, - меланхолично заметил Ученый Рыб, скосив глаза на братьев. - Когда-то давно, когда рыбы еще жили на суше, они варили чай на просеке в Лесу. Пошел сильный дождь, и чай мог намокнуть и испортиться, и тогда самый умный Рыб закрыл котелок с чаем своей шляпой. Шляпа, конечно, испортилась, зато чай остался цел и невредим. С тех пор каждый Ученый Рыб возит с собой шляпу и накрывает ей чай, когда тот уже почти готов.
- Даже если нет дождя? - спросил Пэли.
- Конечно, ответил Ученый Рыб. - Это называется Ритуал, и он гораздо важнее чая.
- Вот еще скажете, - фыркнул Снати. - Вы б еще сказали - важнее рыбы.
- Я-то скажу, - ответил Рыб, - но ты все равно не поверишь. Лучше давайте подумаем о чае. Говорят, это улучшает аппетит.
Он многозначительно посмотрел на братьев.
- Пэли, - прошептал Снати, - мне кажется, он хочет съесть нашу рыбу.
- И угостить чаем, - ответил Пэли. - Что ценнее, по-твоему?
- Но у нас нет рыбы!
- У нас и чая нет, - пожал плечами Пэли. - Принеси корешков, я потом еще на Отмели нарою.
- Между прочим, - сказал Ученый Рыб, когда Снати умчался в дом, - у меня хороший слух, так и знайте, да.
- Между прочим, - ответил Пэли, - в Большой Книге дяди Астольфа сказано, что рыбы вообще не слышат. Ушей у них вроде как нет.
- А давно ли написана эта Большая Книга, - вкрадчиво осведомился Рыб.
- Давно, очень давно, - состроил серьезное лицо Пэли.
- Ну так я и думал, - улыбнулся Рыб. - Книга вашего в высшей степени уважаемого дядюшки слегка устарела. Конечно же, у рыб есть уши.
Ответить Пэли не успел - в доме раздался треск, потом звон, а потом дверь распахнулась, оттуда вылетел Снати с мешочком в лапах и побежал к брату и Рыбу. Конечно же, он споткнулся на ровном месте, и несомненно, не в первый раз - Пэли успел отскочить, и Снати плюхнулся в воду.
- Сейчас вынырнет, - обратился Пэли к Рыбу, - и скажет, что он не нарочно, и вообще, "когда ты настил выровняешь, аещестаршийбратназывается".
Рыб повернулся к Озеру. Из воды торчала мордочка Снати, подозрительно-лукаво рассматривающая своего брата.
- Ну-с, Снати, - сказал Рыб, рассматривая ламми-мэля через пенсне, - Вы, надо полагать, будете пить чай прямо там?
- А мой брат уже сказал, что я упал нарочно?
Рыб попытался скрыть улыбку.
- Ну так передайте брату, что если он не принесет сачок, я выпущу рыбу - вкусную, свежую, большую - обратно в воду!
- Я так и знал, - вздохнул Пэли. - Мой младший брат всегда находит оправдание. На сей раз это будет "я упал в воду только потому, что увидел рыбу, и решил ее поймать".
- И поймал! - торжественно завопил Снати.
Пэли махнул лапой и пошел в дом за сачком.
Когда рыба - не такая уж, кстати, и большая - была благополучно вытащена и препровождена в большую сеть до ужина, ламми-мэли отряхнули себя от прилипшей чешуи и чинно расселись вокруг котелка с чаем. Ученый Рыб торжественно разлил чай по маленьким чашкам и водрузил шляпу на себя.
- Рыбой пахнет, - вдруг заявил Снати.
- Ну, мож чешуйка какая попала, - ответил Ученый Рыб, и его плавники слегка покраснели. - И тем не менее, я утверждаю, что это чистейший чай, какой только можно достать на Озере.
- Может, яблок положить, - пробормотал Пэли. Он, конечно, верил, что заварка из такой коробочки не может быть ненастоящей, но вот в бледно-коричневый чай поверить он не мог. Даже заваренные коренья и ягоды были темнее, что уж говорить о якобы настоящем чае...
- Может, принести Ежа? - подал голос Снати. - Пусть он тоже попробует.
- Поить чаем Ежей, - возмутился Рыб, - это безнравственно. Неужели вы не знаете, что на них чай вредно действует?
- На нашего - вряд ли, - поднялся с места Пэли.
Надо сказать, что это был особенный Еж, а особенность его заключалась в том, что он умел плавать. Недалеко, правда, и весьма медленно. На лапках у него были перепонки, и часть игл была полой. На Отмель его привезли бобрры в прошлую весну, а потом он увязался с ламми-мэлями и вот уже полгода с перерывами жил в их домике. Большую часть времени он спал, но иногда просыпался, как правило ночью, и принимался носиться по настилу, играя в игру, которую он сам называл "наколи ежа на ветку". Поутру братья просыпались и, объединив усилия, вытягивали Ежа из настила, в котором он довольно крепко застревал иглами брюшком кверху. Когда же Пэли спрашивал, как Еж играл в эту игру раньше и кто его вытаскивал, Еж морщил нос и сопел злобно и громко, даже громче, чем когда его будили, чтобы предложить еду. Вот и сейчас, пока его катили по настилу к месту чаепития, он что-то бурчал, но вот что именно - никто разобрать не смог.
- Еж, чай. - сказал Снати.
- Не хочу! - засопел Еж.
- Ну ЧАЙ же, - сказал Пэли.
- Не буду! - фыркнул Еж.
- Киньте его в воду, - ласково улыбнулся Рыб.
Еж засопел ОЧЕНЬ громко, и быстро покатился к Ученому Рыбу с явно недобрыми намерениями.
- Еж, варенье!
Еж подпрыгнул и развернулся.
- ГДЕ???
- Только с чаем, - сказал Пэли.
- Хны-хны, - запричитал Еж, - по полу катааают, в воду кидааают, варенья без чая не дааают... не хочу!
- Сами съедим.
- Не буду? - как-то неуверенно буркнул Еж, и тут же поправился: - то есть буду. Наливайте свой никчемный чай и давайте сюда варенье.
- Мои милые ламми-мэли, - проникновенно сказал Рыб. - Вам не кажется, что вы его разбаловали?
- Неа, - ответил за ламми-мэлей Еж. - Я очень нужный. Я мало ем и не занимаю много места. А еще мной можно хвастаться соседям и пугать мелких рыб, - выпалил он.
- Негусто, - заметил Рыб.
Еж сердито посмотрел в сторону Рыба и полез в котелок с чаем.
- Держите! - Рыб от волнения пошел черными пятнами - он же выпьет весь чай!
Но было поздно. Еж устроился поудобнее, в момент выхлебал весь чай, что оставался в котелке, потянулся к последним каплям на донышке и съехал в котелок целиком. Оказавшись внутри, он мгновенно свернулся в клубок и захрапел.
- Достаньте же его, - умоляюще произнес Рыб. - Котелок не для Ежей, мне и так его потом мыть-отмывать.
Котелок начал раскачиваться. Ламми-мэли посмотрели друг на друга, Пэли пожал плечами, подошел к котелку и перевернул его.
- Вот и все, - сказал он. - Можете забирать свою посуду.
Обрадованный Рыб протянул к котелку плавники, но котелок неожиданно отъехал в сторону. А потом еще и еще. А затем приподнялся и ламми-мэли увидели глаз Ежа, который с безопасного расстояния обозревал компанию. Убедившись, что ему в данный момент ничего не грозит, он вылез наполовину, потом целиком, и начал речь.
- Сегодня, на ваших глазах, состоится первое в истории Озера погружение Ежа под воду! Пожалуйста, аплодисменты...
Он выждал пару секунд, поднял котелок над собой и спрыгнул с настила в воду.
Под водой было ужасно темно и неприветливо. Вокруг Ежа туда и сюда сновали очень подозрительные рыбы. На самом деле, они просто никогда не видели Ежа с котелком, и сейчас всего лишь хотели рассмотреть его поближе, но Еж этого не знал, и начал бояться. Его гладкое брюшко было совсем-совсем открыто, и он даже не мог свернуться в клубок, потому что для этого пришлось бы выпустить котелок, в котором был воздух. Еж медленно опускался на дно, пытаясь рассмотреть его сквозь придонные водоросли, и вдруг увидел что-то светлое и плоское, лежащее на песке и наполовину им занесенное. Отчаянно шевеля лапками, он сумел приблизиться к этому предмету и плавно опустился на дно. Предмет был примерно с Ежа размером; Еж отважно отбросил котелок (тот мягко осел на водорослях), схватил предмет и начал быстро всплывать.
На поверхности, как оказалось, стоял шум и гам. Ученый Рыб пытался уговорить ламми-мэлей спасать котелок, а они явно не собирались этого делать. Еж выбрался на настил, отдышался, и покатил - да, найденный предмет оказался круглым - ценную находку.
- Смотри-ка, - обернулся на пыхтение Пэли. - Наш Еж что-то нашел.
Рыб высунулся из воды наполовину и заглянул ламми-мэлю за плечо.
- Ваш бесполезный Еж таки утопил мой котелок!
- Ничего, мы его достанем, - ответил Пэли. - Наш очень ценный Еж добыл настоящую фарфоровую тарелку. Снати - сплавай, принеси Рыбу котелок.
- Знаешь, Пэли, - сказал Снати. - Кажется, ты скоро будешь жить у взрослых ламми-мэлей. Не к добру это.
- Нечего мне там делать, - фыркнул Пэли. - Там скучно.
- Помнишь нашу сестру, - спросил Снати, - она тоже так говорила, и что? Уплыла на плоту, и поминай, как звали. Живет, небось, сейчас с родителями, варенье трескает за обе щеки.
- Варенья хочу, - оживился Еж и задвигал носиком.
- Не живет она у ваших родителей, - послышался голос Рыба.
- Надо же, - деланно удивился Снати. - Я думал, он давно уплыл.
- Подожди, Снати. Что там Вы говорите про нашу сестру? - насторожился Пэли.
- Она уплыла и от них. Ваши родители как раз и попросили меня рассказать вам, если буду проплывать рядом
- Пэли, - зашептал Снати, - наверно, она попала в БЕДУ! Нам просто необходимо начать ее спасать!
Пэли в задумчивости погладил мех на хвосте. Он прекрасно понимал, что искать потерявшегося ламми-мэля на просторах Озера довольно сложно, да и не верил он в то, что Альса могла вот так просто взять и потеряться. Наверняка их старшая сестра не захотела жить с родителями, собрала свои вещи и уплыла, скажем, изучать Бобрровую Запруду. Но кто мешал ему, ламми-мэлю Пэли, поехать кататься по Озеру, а заодно развлечь своего брата игрой в розыски?
- Мы начинаем поиски сестры! - как можно торжественнее сказал он.
- Урра! - завопил Снати, два раза обежал вокруг Пэли и понесся в домик. - Я буду складывать вещи, - донесся его голос сквозь грохот падающих горшков и кастрюлек.
Еж сморщил носик. - Не хочу, буркнул он. - Не, не то. Не буду. Не, тоже не то. В общем, вы еды с собой много берете?
Пэли развел лапами. - Сколько вместится на плот.
Еж сердито засопел. - Не забудьте разбудить, когда соберетесь. Он свернулся в клубок и захрапел.
- Так, две кастрюльки, две удочки, мыло, полотенце, темные очки... Пэли, тебе нужны темные очки?
Пэли задумался.
- Ученый Рыб, в районе Запруды солнце яркое? Ученый Рыб?
Ламми-мэль огляделся.
Ученый Рыб куда-то подевался со всем своим добром. На краю настила одиноко сидел Еж и лениво ковырял доски обгорелым прутиком.
- Еж, куда делся Ученый Рыб?
Еж повернулся и исподлобья поглядел на Пэли.
- У него неожиданно появились срочные дела.
Еж отвернулся.
- Он не стал дожидаться ваших сборов и уплыл.
- Да что ты говоришь, - удивился Пэли.
- Правду говорю, - не поворачиваясь, ответил Еж. - Рыб спешил так, как будто ему под плавник иглу сунули.
"Ага", подумал про себя Пэли. "Иглу сунули", а вслух сказал - Но ты, конечно же, тут ни при чем.
- Я? - Еж всхлипнул. - Я маааленький, меня ктоооо-хочет обииидит, - смахнул Еж слезу.
- Представляешь, наш Еж стащил у Рыба Бобрровое Бревно, - сказал Пэли, входя в домик. - Стащил и сел сверху.
- Ну ты ж назвал его очень ценным, вот он и старается.
Пэли удивленно посмотрел на брата, но ответить ему было нечего...
Плот ламми-мэлей был довольно приличных размеров. С десяток ламми-мэлевых прыжков что в ширину, что в длину, с бортиком, небольшим трехстенным домиком, и мачтой. Мачты на ламми-мэлевых плотах появились недавно, после того, как старине Бэльфу на день рождения подарили незнамо откуда взятый рисунок, на котором был изображен узкий плот с веслами и торчащей изо дна палкой. Даритель уверял, что к этой палке крепится простыня и когда ветер дует, плот плывет очень быстро. К сожалению, на Озере ветров почти не было, и проверить истинность "научного подхода", как это называл даритель, не удалось, но с тех пор эти самые вертикальные палки как-то незаметно прижились на плотах. Иные ламми-мэли устанавливали даже две мачты - и потом натягивали между ними веревку и сушили на ней рыбу. На плоту Пэли и Снати мачта была одна, и на ней размещалась плетеная корзина - ее пришлось сделать, когда Ежу неожиданно пришло в голову, что он хочет сидеть на мачте и наблюдать за волнами. Братья не сомневались, что Еж будет в этой корзине исключительно спать и изредка падать им на головы, но корзину все же сделали и прикрепили к мачте. Вернее, делал корзину Пэли, что было нелегко - Снати мерял Ежа несколько раз, и каждый раз у него получался разный результат, да и Еж все время норовил залезть в заготовку. Тем не менее корзина получилась достаточно прочной, хотя и не очень красивой, но Еж одобрил и Пэли вздохнул с явным облегчением.
Разумеется, сборы в дорогу не обошлись без приключений. В воду падало:
- кастрюлька большая - 2 раза
- кастрюлька маленькая - 1 раз
- мыло - 6 раз
- Пэли - 1 раз
- Бобрровое Бревно - 0.5 раза (было подхвачено Снати, который упал вместе с ним, но ухитрился не намочить)
- полотенце - 2 раза
- полотенце с Ежом - 1 раз
- Еж отдельно - 2 раза (и еще один раз уронен Снати в корзине)
- Снати - ? (точное число осталось невыясненным, так как Пэли сбился со счета.)
- Судя по тому, что никто не уронил темные очки и удочки, их неинтересно ронять, да, Снати? - спросил Пэли, когда куча вещей, беспорядочно лежавшая на плоту, наконец-то была рассортирована и разложена.
- Ага, - шмыгнул носом Снати. - То есть нет, конечно, все эти вещи падали совершенно случайно. Честное слово.
- Вы мне мешаете спать, - донесся из корзины голос Ежа. - Отплывайте уже, сколько можно - мы идем на поиски, мы идем на поиски, а на сборы ушло больше времени, чем на два ужина.
- Слушай, Пэли, - недобро прищурился Снати. - Может, оставим Ежа дома? Пусть дом сторожит.
- Самое ценное, что останется тогда в доме, - свесился из корзины Еж, - это буду я. Ясно даже и ламми-мэлю, что охранять самого себя в пустом доме ненужно и глупо, потому как я это могу делать на плоту.
Он зашебуршал чем-то и скрылся в корзине целиком.
"Уплыли, скоро будем, в доме ничего ценного не осталось, сломаете замок - будете чинить. Пэли и Снати", гласила надпись на бумажке, приколотой к двери. Правда, надпись эту бы поняли только ламми-мэли - она была сделана на их языке, странноватыми с виду значками. Пэли напоследок окинул домик взглядом и спрыгнул на плот. Его команда уже была там и занимала места согласно "Положению об использовании плота" - Еж в корзине, Снати с шестом на корме. Надо заметить, что ламми-мэли плавали по озеру строго определенными маршрутами - там, где хватало длины шеста. Ходили слухи, что какие-то ламми-мэли разрабатывают совершенно новый способ передвижения, и что этот способ позволит плавать везде, где захочется, но в чем его суть никто пока что не знал. Старейшины утверждали, что нововведение, если оно даже состоится, особой ценности иметь не будет - рыбы хватает, пути по Озеру проложены, и желать бОльшего нет смысла. Тем не менее, среди молодых ламми-мэли эта тема пользовалась большой популярностью и многие из них с нетерпением ожидали тот день, когда можно будет пустить шесты на дрова и плыть туда, куда хочется, а не туда, где достаточно мелко, и куда они могли сплавать сами, без плотов, далеко, впрочем, от них не удаляясь. Пэли довольно спокойно относился к возможности плавать без ограничений - он не любил неожиданных сюрпризов и предпочитал продумывать свои действия заранее, явно понемногу переходя во "взрослое" состояние, которого так боялся Снати, в свою очередь жадно интересующийся всем новым и неизведанным.
Пэли торжественно завязал специальным Озерным узлом свой капитанский галстук и прокашлялся.
- Смотрящий Еж, что Вы видите?
Еж скептически посмотрел на Пэли, потом прищурился, глянул на Озеро, а потом уставился на Снати. Тот в нетерпении подпрыгивал на месте, ожидая команды к отправлению, и Еж, неожиданно для самого себя, выпалил:
- Горизонт чист, капитан!
- Отплываем, - важно сказал Пэли.
- Урраааа, - завопил Снати, и плот сдвинулся с места.
Озеро в этот день было особенно чистым, настолько, что Пэли без особого труда видел в воде рыбок, мельтешащих рядом с плотом. Рыбки были мелкие, преимущественно красные и синие, ловить их смысла не было, и Пэли, бездельничающий - в кой-то веки - на правах капитана, разглядывал узоры на их чешуе. А рыбки словно поняли, что на них смотрят, и начали водить хороводы вокруг плота, построившись в два круга - внешний красный и внутренний синий. Неожиданно они бросились в разные стороны и исчезли в мгновение ока. А еще через миг рядом с плотом промелькнула приличных размеров тень и что-то чиркнуло по плоту снизу, покачнув его.
- Падаю, - истошно заорал сзади Снати.
Пэли обернулся.
- Нет-нет, ничего, я случайно, - заверил брата Снати, глядя в воду. Там кружилось нечто, похожее на большую рыбу, только без чешуи, гладкокожую, и с длинным рылом.
Рыба подняла голову вверх и одним плавным движением высунулась из воды наполовину. Она явно заинтересованно смотрела на ламми-мэлей, приоткрыв зубастую пасть. Снати выронил шест и начал отступать к мачте.
- Не бой-ся, ма-лыш, - приоткрыла пасть рыба. - Я не ем тех-кто-в-шерсти.
- Ага, - сказал Снати, мелко дрожа. - Ты их целиком глотаешь.
- Глу-пень-кий, - рыба издала странный звук, и Пэли подумал, что она смеется. - Я Афа-лина. Мы е-дим толь-ко ры-бу.
Снати сделал шаг вперед.
- Точно только рыбу?
Афа-лина рассмеялась снова. - Ко-неч-но.
- Тогда.... тогда покатай меня, - осмелел Снати.
- Снати, - укоризненно сказал Пэли. - Чего уж там, проси сразу повезти наш плот.
- Не, - махнул лапой Снати. - Плот тяжелый, а я легкий, меня везти легко, правда, Афа-лина?
- А вы смеш-ны-е та-а-кие, - сказала Афа-лина. - Лад-но, ма-лыш, за-ле-зай и дер-жись за плав-ник креп-че.
- Я мигом, - сказал Снати Пэли и быстро прыгнул в воду.
- Куда это он? - высунулся Еж из корзины.
- Кататься, - ответил ламми-мэль.
- На этом чудище?
- Оно вроде бы мирное, - ответил Пэли.
Еж издал весьма неодобрительный звук и залез обратно.
Два озерных жителя неслись по воде, распугивая всех рыб в округе, и больших и средних и маленьких, и даже Большая Медуза, недовольно поглядев на приближающуюся парочку, поспешила убраться с их пути. Снати держался за плавник и с визгом приплясывал на чуть-чуть выступающей из-под воды спине Афа-лины, брызги так и летели во все стороны, блестя на солнце. Описав большой круг, Снати и Афа-лина вернулись к плоту, где с лапы на лапу переминался Пэли, не на шутку тревожившийся за своего брата.
- Дер-жись, - высунула из воды на миг голову Афа-лина, и помчалась еще быстрее.
Снати только успел вцепиться лапами покрепче, как Афа-лина выпрыгнула из воды и взлетела над плотом. Снати посмотрел вниз и... разжал лапы.
Он шлепнулся прямо в лапы Пэли, немедленно выскользнул из них и прошелся колесом по плоту, очень довольный поездкой и самим собой. Пэли отряхнулся и вручил брату шест.
- Покатался? Едем дальше.
- По-ка-по-ка ма-лы-ши, - помахала им ластом Афа-лина и без единого всплеска ушла под воду.
- Ух, как мы покатались с ней, - подпрыгнул на месте Снати. - А как она над плотом, а? И я такой сверху - прыг!!
- В следующий раз пусть тебя Еж ловит.
- Не хочу, - немедленно буркнул Еж с мачты. - И не буду!
- Понял? - спросил Пэли. - Так что давай, шевели шестом, братишка.
Снати насупился и принялся за работу. Плот сначала медленно, а потом все быстрее заскользил по озеру, оставляя за собой расходящийся в стороны след. Пэли искоса поглядывал на брата, а тот, как будто чувствуя взгляд, громко пыхтел и изображал непомерные усилия, а также обиду на нехорошего старшего брата. Пэли вздохнул - сердиться на Снати долго было невозможно, и тот прекрасно сознавал это.
В четыре лапы и два шеста дело пошло заметно лучше. Пэли и Снати погнали плот к Кроне - ближайшему месту, где имело смысл спросить про их сестру. Пэли по-прежнему думал, что с ней ничего не случилось, но не хотел упускать возможность разузнать последние новости. Кроме того, на Кроне жило несколько семей ламми-мэлей, и два бобрра, а Снати бобрров видел только мельком. Еще там жил старый Выдр по имени Фальк, он уже давно не охотился сам, зато у него единственного на Кроне были настоящие очки, и самое главное - он умел писать по-настоящему, буквами, а не значками! Пэли даже иногда подумывал о том, чтобы переселиться на Крону, чтобы поучиться у Фалька, но не мог пока что оставить брата, и его мечты на ближайшее время так и оставались мечтами. Но он совершенно не расстраивался по этому поводу. Крона никуда деваться не собиралась, разве что только все деревья, из которых она состояла, вдруг бы вытянули свои корни из дна Озера, и разошлись в разные стороны. Старый же Выдр, вечно жалующийся на свое здоровье, на самом деле был крепче многих своих детей, жил на Кроне уже целую вечность и уезжать не желал. Так что торопиться ламми-мэлю смысла не было.
Близился вечер. Ламми-мэли вытащили шесты из воды и собрались ужинать, а потом ночевать. Снати так устал за день, что торопливо слопал пару рыбешек и убежал под навес спать, Еж благосклонно принял порцию варенья и полез в свое гнездо, а Пэли остался сидеть на плоту. Он достал бережно хранимые зажигательные камешки и коробочку с сигарами, и прикурил одну. Вообще-то курить молодым ламми-мэлям не полагалось, но... владеть Бобрровым Бревнышком им тоже вроде как не полагалось, так что Пэли счел себя вправе попробовать дядин подарок на День Рождения в том году. Дядя считал, что Пэли слишком долго остается рядом с младшим братом, обращался с ним, как со взрослым, и уже давно дарил взрослые подарки - а сигары, без сомнения, были признаком взрослого ламми-мэля.
Пэли сидел у мачты и покуривал, глядя в ночное небо. Плот еле заметно покачивался на воде, звезды улыбались ламми-мэлю, а одна, самая маленькая, корчила забавные рожицы и показывала язык. По небу бежали тучки, обсуждая завтрашний дождик, и где лучше его устроить - над Запрудой, или на Отмели.
- Ты обкурил все мое гнездо! - вдруг услышал Пэли знакомый сварливый голос.
- Еееежииик, - заулыбался Пэли.
Злобно пыхтя, с мачты слез взъерошенный Еж и с негодованием уставился на Пэли.
- Это ж надо так, - заворчал Еж. - Ты даже не затягивался.
- Нееееет, - сказал Пэли. - А это как?
Вместо ответа Еж забрал сигару и вскарабкался обратно в гнездо. Пэли задумчиво поглядел ему вслед и... заснул.
Этим утром произошло в высшей степени знаменательное событие. Еж пропустил завтрак, довольно поздний с учетом того, что Пэли проснулся только к полудню. Время легкого полдника также прошло мимо Ежа и лишь под вечер над головами ламми-мэлей послышался скрип, и из корзины выпал Еж. Он крайне мрачно посмотрел на Снати, укоризненно на Пэли, молча подковылял к краю плота и с громким всплеском рухнул в воду.
- Во всем виноваты ламми-мэли, - громко, ни к кому конкретно не обращаясь, заявил Еж, выбираясь на плот после недолгого бултыхания. - Они травят Ежей, и - он указующе поднял лапку - морят их голодом. Где мой завтрак и обед, я вас спрашиваю, а?
- А ты говорил, он не захочет, - посмотрел на брата Пэли.
- Паадумаешь, - сказал Снати. - Все равно его завтрак давно съеден, и обед тоже.
Еж в недоумении уставился на Снати. - Как это съеден?
Пэли украдкой поглядел на корзинку, прикрытую листьями, и перевел взгляд на Снати - тот подмигивал изо всех сил, и Пэли пожал плечами.
- Вот так - ам и съеден, - заявил Снати. - Не выкидывать же было?
Еж медленно сел на край плота и зарыдал. Он плакал долго и обстоятельно, изливая свое горе окружающему миру, и горе это было бесконечно и душераздирающе. Этот плач разнесся по Озеру, его услышали бобрры на Кроне и орел Такус в небе, а позже старый богомол Цитти занес "Плач Ежа по утраченному завтраку" в постоянно пополняющийся список редкостей и диковинок, случавшихся на Озере.
С каждой минутой плача Пэли хмурился все больше и больше. Он поглядел на Снати - тот пожал плечами, "не знал мол, не думал и не гадал".
- Мне кажется, там что-то в корзинке осталось, - негромко произнес Пэли.
Плач заметно утих; Пэли заметил настороженно выставленное между колючек ухо.
- А я так и вовсе уверен, что там осталась еда, - заявил Снати.
- ГДЕ??? - подпрыгнул Еж.
Пэли показал на корзинку и быстро отскочил в сторону - сопя и пыхтя что-то вроде "отойдите... пропустите... посторонитесь" Еж пролетел мимо ламми-мэлей и втиснулся в корзинку.
- На некоторое время ему хватит, - сказал Пэли. - И больше так не шути.
- Не буду, - удрученно сказал Снати, и с явным нежеланием взялся за шест.
В начале новой недели они приплыли к Кроне. Строго говоря, проделать этот путь можно было и существенно быстрее, но ламми-мэли никуда не торопились, Еж не спешил и подавно, будучи существом крайне неторопливым, пока его кормили, а посему плот двигался довольно медленно и размеренно. Возможно, даже слишком размеренно, потому что к воскресенью Снати отчаянно заскучал, и положение не спасло даже выданное на ужин варенье. Младший ламми-мэль угрюмо шагал по плоту взад-вперед и что-то ворчал под нос. Пэли это казалось странным, ведь развлечений у них в доме тоже было не так уж много, но там Снати не скучал. В общем, когда они увидели Крону, Пэли вздохнул с облегчением - уж на ней-то его младший братец найдет себе развлечение по вкусу.
- Смотри-ка, ламми-мэли.
- А ты кого ожидал на плоту-то с шестом увидеть?
- Да уж, - фыркнул первый говорящий. - Плавать сами толком не умеют, лодок почти нет, вот на плотах и передвигаются.
- Зато они симпатичные и пушистые, - засмеялась его собеседница. - Поплыли встречать?
- О, да это ж ламми-мэль Пэли, - сказала выдра, выбираясь на плот. - Привет, пушистик. А где твой брат?
Пэли удивленно посмотрел на выдру.
- Нам дедушка о тебе говорил, - сказала вторая выдра, высунувшись из воды. - Мол, молодой ламми-мэль, плавает по озеру с младшим братом.
- Вылезай из воды, Лир, - засмеялась первая выдра. - Это мой брат Лир, я Тиса, мы внуки Фалька от его третьего сына.
- А я Снати - ламми-мэль выбрался из-под навеса, посмотрел на выдр, и вдруг быстро побежал к Тисе.
Та переглянулась с Пэли, а тем временем Снати добежал до нее, и вытянул лапы вверх. Что-то увесистое шлепнулось в них и недовольно заворчало.
- А это наша главная достопримечательность, - объявил Пэли. - Озерный Еж, Его Колючесть, очень любит варенье и делать сюрпризы, особенно тогда, когда он точно уверен, что их никто не ожидает.
- А иначе это не сюрприз, - сварливо сказал Еж. - И вообще, отпустите меня, мне неудобно.
Снати молча разжал лапы.
- А, так это славный ламми-мэль спас меня от крайне опасного Ежа, - улыбнулась Тиса и чмокнула Снати. Тот заметно покраснел.
- Я не опасный, - развернулся колючий шарик. - Я очень мирный, добрый и полезный. Почти как Пэли, но не такой нудный.
- Еду будешь сам готовить, - негромко сказал Пэли.
- И ловить тоже, - добавил Снати.
- Вот видите? видите? у этих ламми-мэлей совсем нет чувства юмора, - начал жаловаться Еж. - На той неделе голодом морили, и опять хотят, и совести у них тоже нет, вот.
- Ну, останешься на Кроне, если хочешь, - сказала Тиса.
- А там кормят? - живо поинтересовался Еж.
- Кормят. Но не всех, - сухо заметил Лир.
Еж задумчиво посмотрел на Крону, на небо, снова на Крону, перевел взгляд на Лира... Судя по всему, ему что-то до крайности не понравилось - Еж сморщил нос и заявил, что он остается с теми, к кому уже привык, и кто явно пропадет без его присутствия на борту.
Лир глянул на Пэли; тот еле заметно махнул лапой, Лир дернул хвостом и ничего не ответил.
- Так, я поплыла, - жизнерадостно заявила Тиса. - Лир, покажи ламми- мэлям, куда им лучше причалить.
- Я лучше сам сплаваю, - буркнул Лир.
- Но будет гораздо лучше, если ты останешься здесь, - сказала Тиса, улыбнулась Снати и прыгнула в воду.
Ламми-мэли проводили ее взглядом - так нырять и плавать они не умели.
- Зато мы плаваем на плоту и нам не надо выбираться на сушу, когда становится темно, - подал голос Еж.
- В кой-то веки, - пробормотал себе под нос Пэли и повернулся к Лиру. - Показывай, куда плыть.
Дом старого Фалька располагался у самой воды, на одном из многочисленных корней, уходящих в воду тут и там. С первого же взгляда становилось понятно, кто строил Фальку дом - он в точности повторял по форме хатки бобрров, только был раза в три больше. В этом доме Фальк жил очень давно, здесь уже успели вырасти его дети, а вот теперь жили его внуки. На счастье Фалька, молодые выдры шумели существенно меньше, чем ламми-мэли того же возраста, так что он наслаждался тишиной и покоем и мог беспрепятственно заниматься научными изысканиями.
Сейчас он сидел у воды, попыхивая трубкой, и неторопливо писал что-то в Книгу. На мемуары одного его знакомого из Долины /*знакомого из Долины* - ламми-мэли уверены, что все читатели прекрасно знают, о чем идет речь./ эта Книга была явно не похожа, но зато в ней было гораздо больше всяких полезных советов подрастающим выдрам, да и не только им. Фальк дописал очередную строчку и задумчиво посмотрел на солнце. Ему давно уже казалось, что оно в этом году холоднее, чем в прошлом. "Или это я старею", уныло подумал он. "Толком уже и не поплавать, только так, лапы намочить. Всех радостей-то - посидеть на солнце, выкурить трубку, да корненастоя глотнуть. Ну и внуки, конечно, дети ведь разбрелись, да и эти скоро уплывут куда-нибудь. Кстати, где они?".
Фальк наклонил голову и прислушался. В доме, судя по всему, никого не было. Старый выдр вздохнул и потянулся за фляжкой с целебным настоем.
Под водой промелькнула тень; миг - и по корню взбежала Тиса.
- К нам гости, дедушка, - сказала она.
- О, давненько, давненько, - неопределенно ответил Фальк. - И кто на сей раз?
- Твой любимчик и его братишка, - Тиса поглядела на озерную гладь. - Пэли и Снати.
- А, ламми-мэли, - Фальк пыхнул трубкой. - И где они?
- Плывут сюда, ясное дело. Лир им дорогу показывает, а то еще заблудятся, ты ж знаешь, как они ориентируются.
- Ну, это ты зря, - сказал Фальк. - Пэли тут уже был, и он дорогу знает.
- Что-то непохоже. Что ж он не сказал?
- Тиса, - улыбнулся Фальк. - Я бы поспорил, ммм... на десяток крупных орехов с Отмели, пожалуй, что ты его даже не спросила, а просто оставила на плоту Лира и поспешила сюда.
- Так нечестно, - возмутилась Тиса. - Ты все видел через очки!
- И где ж они тогда? - вкрадчиво поинтересовался Фальк.
- Кто - они? - не поняла Тиса.
- Очки, конечно же. Может, я их спрятал под корягу?
Тиса заглянула под ближайший корень и нахмурилась.
- Дед, похоже, ты меня разыгрываешь.
- Очень похоже? - осведомился Фальк.
Тиса задумалась на минуту, а потом решительно сказала: - Очень.
- Ну, раз очень.... то разыгрываю, - со вздохом сказал Фальк.
- Я так и знала, вечно ты надо мной подшучиваешь, как будто я все еще маленькая, - заявила Тиса.
- Ну же, ну же, не расстраивайся так, - сказал Фальк. - Лучше принеси очки, мне кажется, наши гости вот-вот прибудут, а я их и не увижу.
Тиса собралась что-то сказать, но Фальк перебил ее: - Очки в моей спальне, в ящике на корне слева от входа.
- Тормози, тормози, - вопил Снати, бегая по плоту и изображая крайне тяжелую работу по замедлению скорости плота.
- Снати, Тисы все равно не видно, - заметил Пэли, выправляя своим шестом последствия "работы" брата.
- Да? - Снати остановился. - Ну тогда все равно - тормози, - завопил он снова, но уже существенно тише.
Плот ламми-мэлей мягко ткнулся в древесный корень, покачнулся и замер. Еж высунулся из своей корзины, завис в воздухе, намереваясь торжественно выпасть, но передумал и спустился, как положено.
Пэли обмотал вокруг коряги швартовочную веревку и ламми-мэли отправились в гости к старому Выдру. Тот уже ждал их, привычно покуривая трубку и задумчиво вертя в лапах перо. Тиса сидела рядом, держа на коленях Книгу, и явно пыталась ее куда-нибудь убрать с глаз долой, но получалось у нее это плохо - Фальк вроде как намеревался туда что-то вписать, и просто положить Книгу на пол было бы крайне невежливо.
Ламми-мэли остановились у порога; Пэли посмотрел на Фалька и решил подождать, придержав за ухо Снати, который рвался вперед, поближе к Тисе. Расстроенный Снати сел на пол и чуть было не придавил Ежа, который сразу же начал ругаться, и хорошо еще, что на своем ежином языке.
Фальк скосил глаза на ламми-мэлей, вздохнул, что-то быстро вписал в Книгу и отложил перо. Тиса мельком глянула на запись, покраснела, и резко захлопнула Книгу./*если хочешь знать, что там было написано, спроси у мамы, она наверняка знает*/
- С прибытием, - вежливо сказал Фальк. - Чаю?
- Не хочу, - буркнул Еж. - Мы уже пили чай из рыбьей чешуи.
Фальк вопросительно посмотрел на ламми-мэлей - Пэли вздохнул: - Кто-то, кстати, выпил весь тот чай и облизал котелок.
- Этот кто-то, - насупился Еж, - заботился о своих друзьях. А теперь ему приходится страдать от несправедливых обвинений и мучиться от голода.
- А этот благороднейший кто-то орехи есть будет? - осведомился Фальк.
- Не буду! - буркнули одновременно Пэли и Снати, посмотрели друг на друга и засмеялись.
- Вот еще, - фыркнул Еж. - Не слушайте их, они вечно пытаются меня обделить. Давайте сюда эти орехи - Еж задумался - о знающий-как-разговаривать-с-Ежами Выдр!
Фальк приосанился и прокашлялся.
- Благороднейший Еж согласится подождать, пока эти орехи будут сорваны? Ему ведь не подобает есть старые, лежалые орехи.
- О да, конечно, - растопырил во все стороны иголки Еж. - Я подожду.
Фальк подмигнул ламми-мэлям.
- Снати, будь так добр, сорви для нашего Ежа орехов. А Тиса покажет, где они растут.
Уже готовый было возмутиться Снати разом успокоился, услышав, что его будет провожать Тиса, и живо изобразил полное согласие на поиски орехов. Еж очень довольно глянул на младшего ламми-мэля, уселся на корень рядом с Фальком и приготовился вести умные беседы.
- А что благородный Еж думает о природе чудес на свете? - начал Фальк.
Еж задумался.
- Спроси, какие чудеса он имеет в виду, - зашептал Пэли.
Еж отмахнулся лапкой, но совету внял.
- Природу какого чуда имеет в виду уважаемый Выдр? - спросил Еж, пытаясь выстроить максимально длинную фразу.
- Ну разве не чудо, что ваш плот тяжелый, а не тонет? Или не чудо, что когда светло - тепло, а когда темно - холодает? Или вот чудесное из чудес - малиновое варенье. Как по-Вашему, Еж, откуда оно берется?
- Из банки, - быстро ответил Еж. Ответ на этот вопрос он знал назубок.
- Прекрасно, - воодушевленно воскликнул Фальк. - Но откуда берется банка?
- Приплывает по Озеру, - уже чуть медленнее ответил Еж и подозрительно уставился на Выдра, ожидая подвоха.
- Замечательно, - воскликнул Фальк, - какой проницательный ум!
Еж отбросил свои подозрения и перевел взгляд на Пэли. "Гордись мной", говорила его поза, и Пэли почтительно склонил голову, изо всех сил сдерживая смех.
- Но вот скажи мне, о мудрейший из Ежей... А кто кладет варенье в банку?
Еж вздрогнул. Еж сморщил нос. Еж зашевелил иголками и снова посмотрел на Пэли. Ламми-мэль старательно изобразил полное незнание ответа, благо что он его действительно не знал.
- Это трудный вопрос, - наконец сказал Еж. - Очень трудный. Мне надо подкрепиться и подумать. Кстати, куда запропастился Снати с моими орехами? Пойду поищу его, вечно он пропадает...
И Еж мгновенно исчез среди ветвей.
- Он не заблудится? - озабоченно спросил Пэли.
- Не думаю, - ответил Фальк. Крона большая, но не настолько, чтобы в ней можно было потеряться. Утонуть ему тоже не грозит, так что не беспокойся, Пэли, лучше садись рядом и рассказывай, мы давненько не виделись.
- А что рассказывать-то, - вздохнул Пэли. - Живем, как все ламми-мэли. Ловим рыбу, это кто постарше, валяемся на солнце - кто помоложе.
- И не надоело?
- Не знаю, - ответил Пэли после некоторого раздумия. - Со Снати весело, но шумновато. С Ежом...
- Еж не так прост, как кажется, - сказал Фальк. - А твоему брату давно пора начать жить одному.
Пэли улыбнулся.
- Да, да, одному, и нечего так ехидно улыбаться, молодой ламми-мэль, - деланно разозлился Старый Выдр. - Впрочем, я совершенно не прочь отпустить с ним Тису.
- Почтенный Фальк что-то говорил про "пожить одному"? - осведомился Пэли.
Фальк досадливо махнул лапой.
- Пэли, это совершенно разные вещи. Ты брат, притом старший, вот Снати и бездельничает. А Тиса ему ровня, и не такая бука, как ты.
- Я не бука, - улыбнулся Пэли.
- Бука-бука. Для Снати. Так что будет лучше уговорить Снати поплыть куда-нибудь в другую сторону... да хоть вернуться домой.
- Домой не получится, - сказал Пэли. - Мы же ищем нашу старшую сестру, по-крайней мере, отплывали именно с этой целью.
- Ну и хорошо, ответил Фальк. - Если вы разделитесь, найти сестру будет явно проще и быстрее.
- Я вообще-то собирался задержаться на Кроне... Я хотел научиться у тебя грамоте, - сказал Пэли.
- Почему бы и нет? Отдашь брату плот и пусть себе ищет сестру, а ты поживешь тут, а потом поедешь на Отмель, наверняка ж мимо кто-нибудь проплывать будет.
Пэли задумался... и неожиданно понял, что на него кто-то смотрит. За спиной у Фалька с крайне мрачным видом сидел Еж, и, судя по всему, слышал весь их разговор.
- Не нужны мне эти ваши орехи, - забурчал Еж, поняв, что его заметили.
- А, умнейший из Ежей нашел-таки ответ на вопрос, - обернулся Фальк.
Еж сердито посмотрел на Фалька, и тот, к удивлению Пэли, замолчал.
- В общем, так, - сказал Еж. - Я не хочу плыть со Снати, и не собираюсь долго жить на Кроне без вас. Пэли, я остаюсь с тобой.
- Хороший выбор, - кивнул Фальк.
Снати и Тиса сидели рядышком на ветке, примерно в десятке ламми-мэльских ростов над водой. Точнее будет сказать, это Снати сидел, а Тиса лежала рядом - ей было довольно непривычно забираться так высоко, но Снати заверил ее, что все будет в порядке, и она согласилась. Орехи они поискали с полчаса, но нашли всего с десяток, да и то недозрелых, и решили, что в этом месте Кроны уже побывали здешние ламми-мэли. Так что теперь они удобно расположились на ветке и смотрели на ровную поверхность Озера. Отмели, конечно, с такого расстояния видно не было, и Бобрровой Запруды тоже, но для Снати и Тисы это было неважно - ламми-мэль рассказывал выдре о своих "приключениях" на их с Пэли плотовище, и о многотрудном пути сюда. Тиса слушала с интересом, хотя и довольно скептически отнеслась с описываемым Снати опасностям - она знала, что таковых на Озере практически нет, но виду не показала. Снати тем временем рассказывал, как он сражался с ужасным зубастым чудовищем, которое чуть было не перевернуло их плот, но он, Снати, храбро прыгнул в воду, и поборол чудовище в честном бою, и проехал на нем ламми-милю, или две, а Пэли после этого обещал ему сделать медаль.
- Так и не сделал, - огорченно закончил Снати свой рассказ.
- Хочешь, я ему напомню? - лукаво спросила Тиса.
- Нет, не надо. У него так много дел, что он мог попросту забыть. Ничего, это ж был такой пустяк... - и Снати горделиво выпрямился, чуть было не свалившись в воду.
- О, ты такой смелый, - улыбнулась Тиса.
Вместо ответа Снати подпрыгнул и сорвал с ветки над их головой ярко-красную ягоду, а потом предложил ее Тисе. Та с благодарностью приняла ее, но когда Снати садился на свое место, незаметно выбросила ее. Где-то под ними поднялся шум, какой-то обитатель Кроны ругал на чем свет тех, кто бросается ядовитыми ягодами, но Снати этого не расслышал, поглощенный наблюдениями за Тисой. А та старательно расчесывала свой хвост деревянным гребнем, представляющим, очевидно, немалую ценность - столь тщательно он был вырезан из твердого сука. Шерсть Тисы блестела и переливалась на солнце, и Снати украдкой перевел взгляд с выдры на самого себя - также ли хороша его собственная шкурка, или опять надо натереться рыбьим жиром (занятие, которое Снати очень не любил). В достаточной степени удовлетворенный собой, он снова посмотрел на Тису, а та как раз закончила причесываться, отдала Снати гребень, сбежала почти до воды и нырнула.
"И стоило так тщательно причесываться", подумал Снати, критически посмотрел на воду под веткой и прыгнул вниз, зажав гребень в лапе.
Тиса уже плавала среди корней деревьев, и падения ламми-мэля в воду она явно не ожидала. Не ожидала она и того, что Снати умеет нырять - но он вошел в воду, как учил его брат - головой вперед и сразу оказался рядом с Тисой. Они вместе вынырнули, и Снати протянул Тисе гребешок.
- Ты забыла его на дереве, - сказал он.
- Хорошо ныряешь, - сказал незаметно подплывший Лир. - Может, сплаваем наперегонки вокруг Кроны?
- Ну Лир, ну в самом деле, хватит, - возмутилась Тиса. - Можно подумать, ты не знаешь, что ламмики плавают хуже нас.
- А давай сплаваем, - улыбнулся Снати. - Прыгаем с вершины Кроны в воду, и плывем.
Он поскакал по стволу вверх, и через пару прыжков остановился и обернулся. Лир злобно посмотрел на ламми-мэля, что-то пробормотал и нырнул в воду. Снати подпрыгнул в воздухе, перекувырнулся через голову и приземлился рядом с чем-то озабоченной Тисой.
- Не понимаю, что такое с братишкой творится, - сказала Тиса. - Стоило вам появиться, и его как подменили.
- А, ерунда, - ответил Снати. - Мы ж тут не навсегда. Мы скоро уплывем ... наверно.
- Мы с Лиром тоже собирались отсюда снырнуть, но так и не решили, куда, а сейчас я как-то даже и не знаю, хочу ли я куда-то вместе с ним.
- Ну так айда с нами, - с энтузиазмом заявил Снати. - Пэли против не будет, вот увидишь! А на Озере наверняка найдется уйма всякого интересного и замечательного!
- А Лира тут оставить, что ли?
- Ну, может, Пэли и его согласится взять, - сказал Снати. И быстро добавил: - Но вот за это я не поручусь.
- Лир и сам никуда не поедет, - вынырнул из воды Лир. - И он считает, что негоже выдрам с ламми-мэлями плавать, тебе ясно, Тиса?
- Вот уж это я сама решу, братишка.
Лир рассмеялся.
- Не играй во взрослую выдру, Тиса. Мы оба знаем, что тут командует наш дед. Как он решит, так и будет. Пойду скажу ему, что ты хочешь уплыть с этими ламми-мэлями, которые в воде разве что барахтаться умеют.
Лир бросил на Снати последний взгляд и скрылся среди корней; Снати рванулся было за ним, но Тиса остановила его.
- Незачем теперь торопиться, - сказала она, вздыхая. - Ты б его не догнал, только заблудился. Пусть бежит и жалуется...
- Ха, он бы от меня не убежал, выдре от ламми-мэля по веткам - да ни за что не оторваться, - надулся Снати. - Зря ты меня остановила.
- Не зря, - улыбнулась Тиса. - Нам же надо было орехов принести, не забыл еще? Лучше будет вернуться с ними, чем без них. Научишь меня прыгать по веткам, а?
- Конечно, - оживился Снати.
И две зверушки поскакали по стволу вверх.
- Тем не менее орехов все еще нет, - буркнул Еж. - Я есть хочу. Несмотря ни на что - он посмотрел на Фалька - Еж по-прежнему ценный, и его надо кормить.
- Фальк, - засмеялся Пэли, - в самом деле, пора бы и подкрепиться.
- Ну, орехов действительно нет, как справедливо заметил наш многоуважаемый колючий друг, но есть некоторое количество ягод. А нам с тобой, Пэли, я найду рыбки к этому чудесному корненастою.
Еж потянул носом воздух.
- Это не чай, - заявил он.
- Конечно, нет, - сказал Фальк. - Это настой из корешков, как я уже говорил.
- А раз это не чай, - насупился Еж, - то я его хочу.
- Если ему дать, он выпьет все, - сказал Пэли как-бы в сторону.
- Он жадина, - ткнул Еж в сторону Пэли лапой. - Жуткая жадина. Ему жаль настоя для того, кто рисковал собой, доставая со дна редкостную вещь.
Фальк скептически посмотрел на Ежа, потом перевел взгляд на Пэли. Тот пожал плечами - мол да, достал.
- Вот, - буркнул Еж, от которого не укрылось беззвучное общение выдра и ламми-мэля. - Кормите теперь. И поите. И побыстрее, пока эти, которых только за орехами и посылать, не вернулись.
- А трубочку не набить? - осведомился Фальк.
- Не надо, - отмахнулся Еж. - Пэли и сам справится.
- Я чашки принесу, - быстро сказал Пэли, и скрылся в хатке, оставив Фалька изумленно смотреть вслед.
Когда Пэли принес из выдровой хатки еще две чашки, Фальк разлил по ним настой, и троица расселась по корням дерева, приготовившись к поглощению уже прилично остывшего напитка. Еж некоторое время бурчал на предмет "подогреть", но убедился, что на него никто не обращает внимания и замолк. Фальк пил настой, прикрыв глаза, чуть ли не опустив нос в чашку, а Пэли, который на самом деле не очень хотел пить, сделал пару глотков и лег на спину - слушать шелест Кроны. Зеленые листья колыхались над ним, шепча что-то очень доброе и ласковое, и Пэли уже начал засыпать, как вдруг понял, что уже очень давно не слышал Ежа. Ламми-мэль сделал над собой усилие и повернул голову - и увидел, что Еж поставил свою чашку на корень и потихоньку сталкивает ее в воду.
- Я бы этого не делал, - тихо сказал Пэли.
- Почему это, - сварливо сказал Еж, и тут же поправился: - то есть я ничего и не делаю, и не знаю, о чем это ты говоришь.
- Если ты уронишь чашку, - продолжил Пэли, как будто и не слышав Ежа, - тебе не из чего будет пить настой.
- Какой-такой настой? - очень натурально удивился Еж.
Пэли повернул голову, и увидел, что Фальк посапывает с чашкой в лапах, а фляжка, из которой он наливал настой, лежит на боку, и явно пуста, потому как затычка лежит рядом, но из бутыли ничего не вытекает.
"Бульк", услышал Пэли и повернул голову обратно. Еж стоял и грустно глядел в воду.
- Упала, - печально сказал Еж и развел лапками.
Пэли подошел к Ежу и посмотрел вниз - прямо под ним на воде покачивалась чашка, быстро наполняясь водой. Ламми-мэль скосил глаза на Ежа, стоящего с крайне скорбным видом, и слегка подтолкнул его. Еж негодующе обернулся, замахал лапками и рухнул в воду.
- Упал, - вздохнул Пэли.
Еж посмотрел на ламми-мэля максимально злобно, насколько позволяло ему положение, вдохнул поглубже и нырнул.
"Не любят, не ценят", говорил сам себе Еж, работая лапками изо всех сил. "Не любят, не ценят, что Пэли, что Снати, и Фальк этот тоже. Вот возьму и утону им назло". Еж живо представил, как он медленно опускается на дно, а потом его находят, и он лежит, а вокруг суетятся безутешные ламми-мэли, и особо печально пьют настой, и Фальк тоже весь такой печальный поднимает тост за упокой Ежиной души.
"Стоп. Как это?", - Еж от возмущения даже перестал плыть - "они будут пить, а я нет??"
Он быстро выбрался на поверхность и заполз на корень, торчавший из воды. Пэли видно не было, Фалька тоже, и вообще это было явно не то место, где его уронили в воду. Вспомнив этот вопиющий проступок Пэли, Еж грустно вздохнул - "не любят". А потом еще раз - "не ценят". И побежал по тропинке, что вела от воды в гущу Кроны.
- Папа, папа, а кто это такой - большой и колючий, сопит и ворчит?
- Не отвлекай папу, во время обеда загадки не загадывают, - строго сказала мама-мышь.
- Мама, мама, это не загадка, это у нашей норки - чудовище ужасное!
Мама-мышь высунула нос из норки и тут же спряталась обратно.
- Дорогой, - сказала она мужу. - Ты б пошел, посмотрел... там кто-то очень странный снаружи стоит.
- Ну и что? - спросил папа-мышь, не отрываясь от ежедневных "Новостей Кроны", разносимых по утрам жуком-рогачом. По правде говоря, новостей обычно было немного, но папа-мышь надеялся, что рано или поздно напишут что-нибудь и про их семью, а посему читал газету каждый день - чтобы не пропустить.
- А если он залезет к нам в норку? - истерично воскликнула мама-мышь.
- Тогда про нас напишут в газете, - машинально ответил папа-мышь.
- Что-что?
- Ну хорошо, хорошо, милая. - Папа-мышь с сожалением отложил газету, закряхтел и встал. - Сейчас я во всем разберусь.
Еж стоял на тропинке в глубокой задумчивости. Найти логово старого выдра оказалось существенно труднее, чем он думал, и он уже устал бродить по лесу, спотыкаясь об каждый корень, которых было тут видимо-невидимо.
"Ых, ых", бормотал Еж себе под нос, "вечно эти несносные ламми-мэли куда-то пропадают, а я тут бегай, ищи их, а Крона большая, и лапки колет, и орехов так и не дали". Еж сел на землю и сердито засопел, а потом встал, закрыл глаза, вытянул лапку и завертелся, приговаривая придуманную им самим считалочку.
- Эй, ты, колючка на ножках, - услышал он. - Прекращай вертеться, и повернись сюда, я с тобой разговариваю!
Еж было свернулся в клубок, но сообразил, что услышанный голос подозрительно тонок и всего лишь приоткрыл глаза. Перед ним стояла упитанная мышь и гневно - для мыши - размахивала прутиком. Еж очень удивился и сделал два шага вперед.
- Но-но, - отскочила мышь. - Ты это тут, не очень-то. Ишь, понабежали всякие в нашу Крону, честные жители пообедать спокойно не могут.
В животике у Ежа жалобно заурчало.
- Обед, - сказал Еж. - Обед.
- Да, да, обед, - замахала мышь прутиком.
- Ну, неси, - сказал Еж и плюхнулся на землю.
Мышь оторопело посмотрела на Ежа и шмыгнула в норку, вход в которую находился совсем рядом с Ежом. Тот удивился собственной ненаблюдательности, поднял оброненный мышью прутик и начал вертеть его в лапах. Неожиданно ему пришло в голову, что этот прутик идеален для почесывания между иглами - того, что ему самому никогда не удавалось сделать...
- Ну как, это убралось от нашей норки? - спросила мама-мышь, перетирая посуду.
- Ну-у, как бы это... почти, - ответил папа-мышь.
Мама-мышь тяжело вздохнула. "Вот поэтому мы и живем в норке, а не на дереве, как положено всем приличным мышам", подумала она, а вслух сказала: - ну ты конечно же сделал все, что мог, дорогой?
- А? Да! Я вышел на него с дубиной, и он испугался, - заявил папа-мышь. - Теперь он согласен всего лишь на обед!
- На обед? Это ты называешь "всего лишь"? Немедленно пойди и скажи ему, что никаких обедов он не получит, сколько бы не сидел перед нашей норой!
Папа-мышь боязливо покосился на свою жену и осторожно выглянул из норки... и тут же заскочил обратно.
- Он совсем озверел, - выпучив глаза, заявил папа-мышь.
Мама-мышь поглядела на побелевший от страха хвост отца семейства, тяжело вздохнула и пошла наружу.
Колючее чудовище, так некстати оказавшееся этим днем у их норки, подпрыгивало и вертелось, ужасно сопя и топорща свои иглы во все стороны, и мама-мышь пожалела, что отправила своего незадачливого мужа разбираться с этим ужасным зверем. "Может, он бы и не полез к нам в норку", думала мама, "а так мы сами его разозлили... а может, и залез бы, и всех съел", взбодрила она сама себя, и смело подошла к страшному зверю.
-Ых, ых, ыыхх - сопел Еж, ожесточенно расчесывая себя палочкой. Он не подозревал, что это занятие может так увлечь его, а теперь просто не мог заставить себя остановиться. Ему было так хорошо, что он забыл (на время) даже про обещанный обед... Впрочем, увидев перед собой мышь, Еж моментально про него вспомнил и замер на месте, пытаясь понять, где же эта мышь прячет принесенное.
- Извините моего мужа за поспешные слова... но он немножечко ошибся..., - начала мама-мышь, чья смелость куда-то подевалась, стоило Ежу повернуться к ней.
- Нам нечем вас угостить... то есть совсем нечем. У нас много детей, а еду найти так тяжело...
- То есть что, обеда не будет? - не веря своим ушкам, спросил Еж.
- Мне так досадно это говорить, - пролепетала мама-мышь, опустив голову.
Еж всхлипнул и отвернулся, а мама-мышь, вне себя от радости, шмыгнула в норку. Еж посмотрел ей вслед, понурился и побрел куда-то по тропинке. Ему было голодно и печально, он заблудился и отбил лапки. Все вместе это стоило того, чтобы сесть и заплакать.
Что он и сделал.
Услышав подозрительно знакомые звуки, Пэли насторожился и прислушался.
- Что такое, - приоткрыл глаза Фальк.
- Шшш..... похоже, наш Еж плачет.
Фальк потянулся и с явной неохотой встал.
- Ну, пойдем поглядим, кто его тут обидел...
Пэли критически посмотрел на деревья, прикинул маршрут, но потом посмотрел на Фалька, и понял, что добираться придется по земле.
- Вряд ли обидели, - заметил Пэли, продираясь через кусты. - Тогда б по всей Кроне стоял визг и вой - иглы-то у Ежа острые. Небось обманул кто.
- Да кому это надо, твоего Ежа обманывать?
"Снати, например. Просто так, шутки ради", подумал Пэли, но говорить этого не стал.
"Если Пэли это слышал и прибежит туда раньше, он точно решит, что это я", подумал Снати. "А ведь это не я!"
- Тиса, а давай пробежимся вон в ту сторону, - ламми-мэль махнул лапой куда-то в глубь Кроны.
- Снати, мы же только что оттуда, - удивилась Тиса.
- Ну и ладно, это ж любимое развлечение ламми-мэлей такое - бегать сначала туда, а потом - обратно.
Тиса подозрительно посмотрела на Снати, но решила согласиться. "Не просто же так он туда бежит, значит, зачем-то надо. Добежим - узнаю."
Когда Пэли, выдрав себе с десяток волос на голове, и втрое больше - на хвосте, выбрался на полянку, с которой доносился плач, помимо Ежа он увидел, как и подозревал, Снати с Тисой.
- Снати! - Пэли побежал к младшему брату.
- Это не я! - только и успел крикнуть Снати.
- Это не он, - сказал Еж и быстро вытер лапками глаза. - Пэли, я есть хочу. Очень-очень. У меня самый настоящий Ежиный Голод, и если меня не покормить, я стану ужасно злым и кусачим, а это смертельно опасно для всех окружающих.
Пэли вздрогнул.
- Ну я ж говорил, что это не я, - быстро сказал Снати.
- Ну и стоило оно того - бежать сломя голову через кусты, - спросил Фальк, вылезая на полянку. Он удрученно посмотрел на свою шкурку, смахнул приставший лист, и добавил: - вечно эта молодежь носится, не разбирая дороги...
- А вас, между прочим, никто не звал, - демонстрируя свою злобность, заявил Еж.
Фальк укоризненно посмотрел на Ежа, мол, "ну вот хамить-то зачем", развернулся, и пошел обратно, к своей хатке.
- Если бы ты не был таким колючим, тебя следовало бы отшлепать, - заявила Тиса.
- Вот еще, - огрызнулся Еж. - Шлепать ежей бесполезно. Да еще и глупо. Очень.
- Лиру помогает, - улыбнулась Тиса, - и тебе бы помогло.
- Вот его и шлепай, раз ему помогает, а меня не трогай.
И Еж демонстративно повернулся к выдре спиной, топорща иголки.
- Еж, в самом деле. Мы тут в гостях, а ты хамишь хозяевам, что с тобой? - сердито спросил Пэли.
- Как это что? Как это что? Один ламми-мэль - Еж посмотрел на Снати - бегает где-то с подругой, а про орехи напрочь забывает.
- Мы не забыли, - попытался оправдаться Снати. - Мы нашли десяток.
- Ну и где они? Нету? Вот я и говорю - забыли. А другой ламми-мэль вообще столкнул меня в воду. Это что, я вас спрашиваю? Голодного, обессиленого Ежа - в воду? А если бы я утонул?
Еж оглядел ламми-мэлей, и, оставшись удовлетворенным их смущенным видом, уже гораздо более спокойно продолжил:
- Вот. Так об обеде, значит. ГДЕ?
"Этот Еж, похоже, крутит ламмиками, как хочет", подумала Тиса.
"Вот же редкостный негодяй", подумал Пэли, "сам во всем виноват, а так послушаешь - прям белая птица аист с Отмели".
- Будет, когда ты извинишься перед Фальком, - вдруг выпалил Снати... и посмотрел на Тису.
Еж тоже посмотрел на Тису, что-то буркнул себе под нос и выжидательно уставился на Пэли.
- Фалькова хатка вон там, - показал лапой Пэли и скрылся среди кустов.
Снати и Тиса состроили серьзные лица и оставили Ежа в одиночестве.
- Пойдем купаться, - сказала выдра, когда полянка исчезла из виду.
Снати остановился.
- Знаешь, Тиса... Я бы с удовольствием... но я все-таки пойду за орехами.
- Я вижу, вы любите этого маленького нахала, - прищурилась Тиса.
Снати вздохнул.
- Мы привыкли к нему. Он у нас самый младший. Приходится думать и о нем, раз уж он живет с нами, как говорит Пэли.
- Ладно, - улыбнулась Тиса. - Иди за орехами, а потом встретимся у хатки моего дедушки.
- Ага, - кивнул Снати, залезая на дерево.
Фальк выпустил колечко дыма и посмотрел на Пэли. Тот как раз закончил вынимать из себя колючки и приглаживать растрепавшуюся шерсть. Фальк выпустил еще одно колечко, оно полетело и закружилось вокруг ветки, а потом растворилось в воздухе.
- Еж говорил , что ты балуешься табаком, - сказал Фальк, наблюдая за Пэли.
- А? Ну да. Дядя на прошлый День Рождения подарил, - ответил Пэли.
- Дядя? - переспросил Фальк. - Который?
- Астольф, конечно, - засмеялся Пэли. - Ты же знаешь, что дядя Клаус никогда никому ничего не дарил.
Фальк негромко засмеялся.
- Садись тогда, покурим немного, пока никто не пришел.
Но Пэли не успел сделать и шагу к плоту, где лежали его сигары, как из воды выскочил Лир.
- Я тебя обыскался, дед, - сказал он. - Ты где был?
Фальк удивленно посмотрел на Лира, и продолжал смотреть, пока тот не опустил голову.
- Гулял, - сказал наконец старый выдр. - Привыкли некоторые, что я все время тут...
- Дед, вот ты гуляешь, а тем временем Тиса собирается отсюда уплыть!
Лир метнул на Пэли злобный взгляд, и добавил: - с этими ламми-мэлями, которых ты принимаешь в гостях!
- Безобразие, - выпустил Фальк очередное колечко дыма.
- Вот и я говорю, безобразие, - оживился Лир. - Не дело это, выдрам с ламми-мэлями дружить.
Фальк оторвался от трубочки и внимательно посмотрел на внука.
- То есть ты утверждаешь, что я что-то не так делаю?
- Ну ты у нас всегда знаешь, что делаешь, - мгновенно нашелся Лир.
- Ну, раз ты так говоришь... - Фальк сделал вид, что задумался - я отпущу Тису с Кроны.
Лир открыл было рот, посмотрел на ламми-мэля, а потом снова на Фалька, и тот кивнул головой.
- Пэли, мальчик мой, будь так добр, пройдись до плота и обратно. Мой дорогой внук хочет сказать мне что-то безмерно важное и секретное.
- Конечно, - усмехнулся Пэли. - Только тогда уж я задержусь - рыбы наловлю. Братишка вернется, есть захочет, да и Ежа все-таки накормить надо.
Насвистывая мотивчик, который он слышал на последней своей - когда уж это было? - вечеринке, Пэли шел по тропинке к тому месту, где они оставили свой плот. Ему оставалось сделать буквально десяток шагов, пройдя по кустам к воде, как он вдруг услышал чье-то ворчание, доносящееся прямо от плота. Ламми-мэль прекратил свистеть и очень осторожно выглянул из кустов. "Надеюсь", подумал он, "я не увижу, как угоняют наш плот".
- Говорю ж тебе - совершенно никудышная конструкция, друг Тарр.
- Так и я тебе говорю - никудышная совершенно, друг Дурр.
На плоту, уперев толстые лапы в бока, стояли два существа с лоснящейся шкурой, лопатообразным хвостом и длинными зубами на квадратной морде или, говоря проще, бобрра. Пэли облегченно вздохнул и вышел к воде.
- Смотри-ка, кто к нам пришел, друг Тарр, - сказал бобрр.
- Думаю, что хозяин этого неуклюжего сооружения, друг Дурр.
- Эй, парень, - обратился к Пэли бобрр по имени Тарр. - Ты хозяин этого?
- Ну да, - ответил Пэли. - А вы здешние бобрры.
- Прикинь, друг Дурр, он знает, кто мы такие, - захохотал бобрр.
- Нас все Озеро знает, - гордо сказал друг Дурр, - о нас все говорят.
- Вот только никто не говорил, что вы не переносите то, что не сами делали, - сказал Пэли.
Боббры синхронно почесали в затылке и посмотрели друг на друга.
- Ну, на нем же неудобно плавать, -сказал Дурр.
- Вот именно, самое правильное слово - неудобно, - подтвердил Тарр.
- Так сделайте, чтобы было удобно. Вы же наверняка сможете?
- Ну, надо подумать, - сказал Тарр.
- Точно, пораскинуть мыслишкой надо бы, - согласился Дурр.
- Отлично, - сказал Пэли. - Я буду всем и каждому рассказывать, как изобретательны бобры...
- Бобрррры!
- Извините, конечно, бобрры, изобретательны и талантливы. "А также падки на лесть", подумал про себя Пэли. - Когда сделаете-то?
Боббры посмотрели друг на друга и почесали в затылке.
- На той неделе, - сказали они разом.
- А та неделя где-то дня через два-три, сразу после завтрака, - как бы себе сказал Пэли.
- Вот после завтрака на той неделе и приходи, - сказал Дурр.
Друг Тарр тоже что-то хотел сказать, но не нашел слов и кивнул головой.
Пэли посмотрел, как бобрры уходят в гущу Кроны, отвязал веревку и оттолкнулся шестом от дерева. Отплыв от Кроны на некоторое расстояние, он отложил шест и размотал удочки. "Эта для Снати", считал он, "так... это мне", выдергивая из воды очередную рыбину, "эту засушить", приговаривал он себе под нос, очень довольный уловом. В самом деле, у Кроны рыба ловилась гораздо лучше, чем в окрестностях их со Снати жилища - тут он, не успев закинуть удочки, добыл еды на пару дней. Пэли переложил пойманную рыбу в забортную сеть, посмотрел на Крону и решил, что там некоторое время перетерпят и без него и без еды. Он улегся на бревна плота, прикрыл голову шляпой и заснул. На сей раз рыбы не выскакивали из воды, и не показывали на него ластами, они просто подплывали к краю плота и что-то орали, а потом самая большая из них пустила струйку воды прямо ламми-мэлю под шляпу!
Пэли вскочил, мигом проснувшись, отбросив шляпу и суматошно замахав лапами, и увидел большую плоскую рыбину, полулежащую на его плоту. Вид у нее был весьма мрачный, и никак не вязался с ее веселой розово-желтой расцветкой.
- Что смотришь, как малек на сома, а?
Пэли непонимающе мигнул.
- Дрыхнут тут всякие, добро бы делом занимался!
Пэли окончательно проснулся и нарочито потянулся за сачком.
- Фигушки, мы так не ловимся! Изволь удочку взять, да приманку пожирнее, а мы подумаем!
Ламми-мэль засмеялся и отбросил сачок.
- Ты что хотела-то, - спросил он, - пойматься на ужин или поболтать?
- Ничего я не хотела! - ответила рыба. - Нас твои родичи пугают. Вон, стоят на берегу и тебя зовут.
Пэли повернулся к берегу, и действительно, у самой воды стояли несколько взрослых ламми-мэлей и что-то ему кричали.
- О, спасибо, - пробормотал Пэли.
- Что мне с твоего спасибо?! Меня мелочь наша разбудила, ты их не слышал, глухотня землебегающая, пришлось мне самой к поверхности плыть, а ты знаешь, как это трудно? Плыви к берегу, и скажи этим, чтобы не орали так больше!
- Даже не знаю, стоит ли, - зевнул Пэли.
Ему уже порядком надоело выслушивать эту безвкусно раскрашенную рыбину, и он снова начал тянуться за сачком. Рыба тут же соскользнула в воду, плеснув напоследок в ламми-мэля водой. Пэли снова взялся за шест и быстро поплыл к Кроне. Ламми-мэли ждали его на берегу, и стоило плоту ткнуться в корень-причал, обступили Пэли и самый старый среди них, с ожерельем из ракушек на шее, ткнул Пэли в грудь лапой и сказал:
- Парень, ты все тут неправильно делаешь. И брат твой тоже.
- Неужто, - удивился Пэли.
- Именно так, - ответил взрослый ламми-мэль. - Я Ворак, старейшина местной ламми-мэльской общины, и говорю тебе, что не положено ламми-мэлям с выдрами путешествовать.
- Кем это не положено?
- Мной не положено, - ответил Ворак. - Потому что я тут старший, тебе ясно, молодой ламми-мэль?
Надо заметить, что у ламми-мэлей очень сильно развито почитание старших, и как правило, советы и предложения воспринимались ламми-мэльской молодежью как приказы, но на сей раз Пэли не хотел принимать даже советов, не говоря уж о об этом приказе незнакомого ему до сего дня Вораке.
- Так что иди и скажи своему брату, чтобы он и не думал о плаваньях с выдрой.
- Понял? - выскочил из-за группы ламми-мэлей Лир.
- Ах вот оно в чем дело, - протянул Пэли. - Ну тогда идите и скажите это Снати сами.
- Вот ты и сходишь, - отрезал Ворак. - Ты знаешь правила: старший за младшего. Я за тебя, раз тут нет твоих родителей, ты за него. Иди и передай мое распоряжение.
- А я занят, - ответил Пэли. - Когда управлюсь с рыбой, тогда и пойду.
Он отвернулся и принялся возиться с тушками, доставая их из сети и собираясь их чистить и разделывать. Ворак что-то проворчал ему в спину, но Пэли не показал виду, что расслышал. Его мысли были заняты поиском обходного пути - он обязан был передать Снати приказ, и Снати пришлось бы его послушаться. Все это, по мнению Пэли, было изрядной глупостью, хотя при этом и полностью соответствовавшей ламми-мэльским традициям. И тут он увидел перед собой нос и два глаза. И два больших уха. Существо висело на ветке головой вниз и неотрывно смотрело на рыбью требуху, облизываясь и причмокивая.
- Дай-дай, ты все равно это есть не будешь, - запищало оно.
- Почему это не буду?
- Дай-дай. Ваши это не едят и ты не будешь.
- Ну, да. Не буду, - согласился Пэли.
Существо расправило крылья и спланировало на плот, растопырив лапы - между ними оказалась тоненькая пленочка-перепонка, и принялось быстро поедать требуху.
- Я ужасная плотоядная летяга, - повернуло оно измазанную мордочку к Пэли. -Хрррр, - оскалила она мелкие зубки. - Страшно?
- Как-то не очень, - улыбнулся Пэли.
- Вот и все так говорят - не очень. Трудно быть ужасной летягой с такими размерами, - печально вздохнула она. - Зато я умею страшно кричать по ночам. Вот примерно так...
- Не надо, - быстро сказал Пэли.
Летяга вздохнула еще раз, еще печальнее, чем в прежний.
- Ладно, спасибо хоть, что накормил...
И она побрела к ближайшему дереву.
- Стой, - крикнул ей вдогонку Пэли.
- Что, все-таки нужно крикнуть страшным криком? - с надеждой повернулась летяга.
- Слушай, летяга, ты знаешь, где живет старый выдр Фальк?
- Знаю, конечно, а что, его надо испугать? - летяга запрыгала на месте.
- Нет, всего лишь попросить прийти сюда, да побыстрее.
- Тогда подсади меня на дерево.
Пэли взял летягу в лапы и поднял ее, она уцепилась за ствол, поскакала по нему, и где-то там, наверху, прыгнула и полетела.
- И никакой тебе романтики, - донесся до Пэли тоненький голосок.
Спустя некоторое время к плоту вышел обеспокоенный Фальк.
- Пэли, что-то случилось?
- В некотором роде, - ответил Пэли и рассказал выдру о приказе Ворака.
- Надеру Лиру хвост, - насупился Фальк.
- Это потом, - сказал Пэли. - Я сейчас пойду искать Снати в Крону, чтобы передать приказ, а если не найду, там и заночую. А на самом деле, если б он действительно хотел уплыть с Кроны с Тисой, ему бы следовало поторопиться...
Фальк хитро улыбнулся.
- Мне кажется, я тебя понял, молодой ламми. Подожди искать немного, я к тебе Ежа пришлю - а то он опять поднимет плач, что его все бросили.
- А, так он вернулся к хатке... Извинился хоть?
- Пэли, - усмехнулся Фальк. - Ты себе вообще представляешь, как Еж может извиняться?
- Конечно, - засмеялся ламми-мэль. - Самохвалебной тирадой на час, и одним крошечным "извините" шепотом в самом конце.
- Вот-вот. Ладно, я пошел... Задал ты мне задачку, Пэли...
"Это не я задал, а внук твой", подумал Пэли, а вслух сказал: - Рыбу с собой захватите.
Пэли протянул выдру бОльшую часть своего улова.
- Это вам со Снати и Тисой, а Ежа я покормлю здесь.
Фальк ушел, а Пэли начал раскладывать их со Снати общие вещи по кучкам. Самым трудным было поделить поровну Бобрровое бревнышко и кусок мыла, но бревнышко Пэли попросту расколол, а с мылом ему неожиданно "помог" Еж, кубарем скатившийся на плот с берега, и погрызший это самое мыло на шесть маленьких кусочков.
- Как умею, - огрызнулся Еж на вопросительный взгляд Пэли. - И вообще, если кусочков много, не жалко, если один потеряется. Где мой обед и ужин?
- Некоторые Ежи никогда не меняются, - негромко сказал Пэли.
- Потому что это единственное неизменное, что есть на этом убогом Озере, - ответил Еж и вгрызся в рыбу.
"Надеюсь, Снати сможет прокормить себя и Тису", думал Пэли немногим позже, неторопливо шагая по одной из многочисленных тропинок Кроны. "Я оставил ему обе удочки, может, он наконец-то начнет ловить рыбу как порядочный ламми-мэль, а не лапами, как сейчас. Хотя вряд ли. Ловить рыбу удочкой слишком скучно для него, и перед Тисой не покрасоваться. С другой стороны, Тиса сама себя может прокормить, так что не все так плохо. Вот Бобрровое Бревно я оставил зря - сожгут что-нибудь, с них станется. И кастрюльку утопят, как пить дать, а полотенце измажут и выкинут". Пэли даже остановился от такой мысли и повернулся в сторону воды.
- Пэли, - сказал Еж, подойдя поближе, - скоро совсем темно станет. Мы спать где будем?
- Не знаю еще, - задумчиво ответил Пэли. - Может, дупло какое найду.
- Дупло?
- Ну, дырка такая в дереве...
Еж огляделся, и неожиданно заорал: Нашел! Нашел!
Пэли обернулся и увидел, как Еж влетает в какую-то дыру у самой земли. Оттуда почти сразу же донеслось злобное шипение и Еж выскочил обратно гораздо быстрее, чем забегал.
- Нашел, ага, - подошел Пэли к Ежу.
Еж шмыгул носом, потом насупился, ощетинился, и полез обратно. Пэли пожал плечами и начал считать про себя. Он успел досчитать до четырех, зажав все пальцы на лапе, когда где-то под землей раздался глухой звук удара, и Еж вылетел на поверхность.
- Ну и кто там такой сидит? - спросил Пэли.
- Не знаю, - зашипел Еж. - Не видел.
Еж мотнул головой и засопел особенно громко, запрыгал на одном месте, и с криком "УРА!" ломанулся в отверстие. На сей раз Пэли был наготове - он успел сбросить котомку и поймать Ежа за хвост у самого входа в обиталище неизвестного, но явно опасного зверя. Еж страшно выругался на ежином языке, но Пэли держал его крепко.
- Пусти, - буркнул Еж.
- И не подумаю, - ответил Пэли, упираясь изо всех сил.
- Пусти, говорю. Я еще там не закончил.
- Вот потому и не отпущу. Не хватало еще, чтобы ты там пропал.
- Да?
Пэли почувствовал, что Еж замер.
- Можно подумать, - грустно сказал Еж и всхлипнул, - что я тут кому-то нужен. Ламми-мэли морят меня голодом и бросают в воду, а выдры надо мной издеваются и насмехаются... Отпусти мой хвост, чудовище с мягкими иголками, и дай мне геройски пропасть во цвете лет!
Пэли секунду переваривал услышанное, а потом рухнул на землю, хохоча во все горло, пытаясь при этом не выпустить ежиный хвост. Еж посмотрел на Пэли через плечо и попытался выдернуть хвост, но не смог.
- Ну ты это, хвост отпусти. И так короткий, - буркнул Еж.
- Обещаешь не лезть внутрь?
Еж тяжело вздохнул и посмотрел на злополучное отверстие.
- Это ведь ты сказал, что надо найти дупло? - обвиняюще спросил он.
- Я, я, - ответил Пэли.
- Тогда почему до сих пор ищу я? Ищи сам, и отдай хвост!
Пэли выпустил ежиный хвост и встал, все еще опасаясь, что Ежу придет в голову попробовать удачу в четвертый раз. Но Еж уже явно забыл о недавнем приключении и стоял, всем своим видом показывая, как он устал ждать, пока Пэли подберет котомку и пойдет дальше. Пэли отряхнулся, и они с Ежом пошли дальше по тропинке, Еж впереди, а ламми-мэль с котомкой сзади.
Где-то в глубине норы большая древесная змея прислушивалась к звукам их шагов, пока они не стихли, а потом вновь свернулась в зелено-коричневое кольцо. "Это ж надо было", думала она, "неделю засыпала-засыпала, вроде уже почти заснула, а тут на тебе, колючка злобная." Змея выдернула иголку из хвоста и выплюнула ее ко входу. "Если вернется - съем, ей богу", подумала она, засыпая...
Даже и не подозревавший о грозившей ему опасности Еж тем временем подобрал пару веток и начал играть в "прыг-прыг-и-кувырком", чем доставил немало хлопот ламми-мэлю, которому приходилось вытаскивать Ежа из кустов после каждого такого кувырка. Еж каждый раз громко визжал - Пэли поневоле приходилось вытаскивать его за лапки, а это было очень щекотно, и визг этот разносился на все окрестности уже ложащейся спать Кроны. Сверху кто-то начал кидаться сучками; Пэли на миг задумался, а потом отошел к самому большому кусту и укрылся под ним. Еж посмотрел на Пэли, и в этот миг один сучок упал на него. Еж ойкнул, подбежал к Пэли и сел рядом.
- Они хотели меня убить, - пожаловался он.
- А может, они играли с тобой в "наколи ветку на Ежа", - спросил Пэли, снимая сучок с ежиных колючек.
- Плохая игра, - ответил Еж. - И неинтересная.
- Зато сучков хватит на костер на всю ночь. Дупла-то мы так и не нашли, на ветке ты не удержишься, значит, придется заночевать на полянке.
- Это очень опасно, - утверждающе заявил Еж.
- Очень-очень, - подтвердил Пэли. - Но костер защитит нас, и все СТРАШНЫЕ и УЖАСНЫЕ звери испугаются и убегут.
- Точно убегут?
- Точнее не бывает, - закивал головой ламми-мэль.
- Ну, тогда давай разводить костер, - сказал Еж, уселся на землю и сложил лапки на брюшке.
Костер был совсем маленьким, но ламми-мэлю и ежу большой был и не нужен. Пэли положил котомку на землю, три раза обернулся вокруг себя, приминая траву, лег и почти мгновенно заснул. А Ежу не спалось. Он ворочался так и сяк, пытаясь устроиться поудобнее, но сон все равно не шел. С отчаяния он решил подумать о чем-то хорошем, но почему-то ничего лучше рыбы, свежей и копченой, брюшка и спинки он не вспомнил, а вспомнив, отчаянно захотел есть. На этой полянке рыба была только в одном месте - в котомке Пэли, и Еж уставился на нее в оба глаза. Но рыба почему-то не вылезала от взгляда Ежа и тогда он пополз к котомке сам. Пэли лежал совсем близко к котомке и Еж не рискнул ее стянуть. Вместо этого он тоже лег рядом и принялся грызть ткань, кося одним глазом на ламми-мэля и замирая при малейшем его движении. Вскоре он прогрыз достаточно, чтобы вытянуть здоровый кусок рыбы, завернутой в большой лист. Рыба эта явно предназначалась на их с Пэли завтрак, а на ужин уже точно надо было бы ловить новую, но Еж сейчас думал только о том, как успокоить свой бурчащий животик. Ведь всем известно, что голодное ежиное брюшко ворчит и бурчит громче, чем сам еж, и немало раздражает окружающих, а посему каждый порядочный еж почитает своим долгом как можно быстрее успокоить свой животик.
Хотя бы и за счет этих самых окружающих.
Мало-помалу настроение Ежа улучшалось. Ему по-прежнему не хотелось спать, но это его уже и не волновало. По его тельцу расплывалось приятное тепло, он придвинулся к костру и зашевелил иголками. Ночь перестала казаться ужасно опасной, она даже обрела новые, доселе неизвестные достоинства и преимущества. Еж довольно запыхтел, сладко потянулся и негромко чихнул от удовольствия.
- Нет, ну ты смотри, - услышал вдруг он, - стащил у друга еду, чавкает и радуется.
Еж чуть было не выронил кусок, но вовремя подхватил его и быстро-быстро запихал в рот целиком.
- Он еще и жаадина, - сказал второй голос.
- Жуткая жадина, - добавил первый.
Еж посмотрел направо, посмотрел налево, и решил, что видит кого-то довольно некрупного в ближайших кустах.
- Давай ламмика разбудим, что ли?
- Я вам разбужу, - обрел голос Еж, мигом проглотив рыбу. Он выхватил из костра тлеющую головешку и, размахивая ей, отважно шагнул в темноту.
- Смотри-ка, смелый какой, - сказал первый голос.
- Шишкой бы в него кинуть, - фырнул второй, - смелость бы разом сдуло.
- Какие тебе тут шишки, шишки в Лесу остались, тут только мелочь - орехи да ягоды.
Оказавшись за кругом света от костра, Еж неожиданно понял, что никого не видит, и в растерянности завертел головой.
- Эй, колючка, мы наверху, - окликнули его.
Еж поднял голову и увидел два силуэта, слаборазличимых в переплетении веток.
"Не докину", - подумал Еж, но тем не менее сердито взмахнул головешкой: Разбудите Пэли - пеняйте на себя.
- Ну что ты, колючка, кто ж будит ламми-мэля ночью? - засмеялся кто-то над его головой. - Мы так, шутили.
- Ладно, хватит тут сидеть. Ты хотела посмотреть, кто тут костер развел? Ну так посмотрела, и хватит. Полетели дальше, рассвет скоро.
На траву рядом с Ежом что-то упало.
- Отдашь другу, колючка, - рассмеялся кто-то. - Ему наверняка понравится, скажешь, мол, из Леса подарок.
Ветки зашуршали, и так и не назвавшиеся существа исчезли из виду. Еж бросил головешку обратно в костер, и зашарил лапками по траве. Найденная почти сразу вещица была довольно мелкой; Еж вернулся к костру и в его свете увидел, что это деревянная заколка, маленькая, но очень изящная, с какой-то штучкой на конце. Еж с сожалением положил ее на котомку, вздохнул и вернулся на свое место. Спать ему все еще не хотелось, он ворочался и сопел, пытаясь улечься как можно ближе к костру и при этом не обжечься.
Между тем костер понемногу выгорал. Еж нехотя встал, выгреб из костра теплую золу и свалил в него все оставшиеся сучки, так, что пламя радостно загудело и затрещало. Еж положил на золу листьев и сам лег сверху, глядя в огонь, и глядел в него до тех пор, пока не уснул, а уж о чем Еж думал - он так никому и не рассказал.
Проснувшись поутру, Пэли очень удивился, увидев прогрызенную котомку и странную вещицу поверх нее.
- Наверно, кто-то учуял рыбу, съел ее и положил эту штуку взамен, - предположил Еж, вычесывавший в это время крупинки золы из шерстки на брюшке.
Пэли посмотрел на дырку, посмотрел на Ежа, вздохнул и спросил: Ну ладно, с едой все понятно. Но у кого ты стащил эту заколку?
- С неба упала, - буркнул Еж и чуть-чуть покраснел.
Пэли повертел заколку в лапах. Больше всего она напомнала веточку, но на каком дереве растут ветки с иголками, Пэли не знал.
- Ну, - вздохнул Пэли, - будем надеяться, что ее владелец будет рад, когда она к нему вернется.
С этими словами он прикрепил заколку к котомке и двинулся обратно, к хатке Фалька.
- А завтрак? - обеспокоенно спросил Еж.
- Ты завтракал ночью, а я пока не хочу, - не оборачиваясь, ответил Пэли.
Еж наклонил голову к брюшку, внимательно прислушался, и решил, что он тоже пока не хочет, а затем побежал догонять ламми-мэля.
Утренняя Крона уже шумела на все голоса. Птицы что-то пронзительно пели на верхушках деревьев, а внизу, у корней, вовсю суетилась всякая мелочь, разыскивая себе пропитание на завтрак. Пэли остановился и посмотрел по сторонам - со ствола к нему спускалась какая-то зверушка, маленькая и рыжая. Она посмотрела на ламми-мэля и протянула ему орешек, что-то пискнула и убежала обратно.
- Спасибо, - крикнул ей вдогонку Пэли, и пошел было дальше, улыбаясь этому еще недозревшему орешку, как вдруг остановился и посмотрел под ноги. Там спешил с тележкой жук-рогач, развозя утренние "Новости". Пэли наклонился и поднял одну газету с тележки, услышав "спасибо", сказанное с явным облегчением.
- Это же я должен говорить спасибо, - удивился ламми-мэль.
- Нет, я, - проскрипел жук. - Они жуть какие тяжелые. Вот и говорю спасибо каждому, кто возьмет.
И он потащил тележку дальше, а Пэли недоверчиво посмотрел на газету и даже взвесил ее на ладони. По всему выходило, что газета легкая...
- Взял-то зачем? - спросил Еж.
И тут Пэли понял, что он даже и не начинал делать то, ради чего он приплыл на Крону - учиться грамоте.
- Ну, отнесу Фальку. Все равно туда идем, он прочтет - заодно и начну учиться.
- Газету дай, - неожиданно сказал Еж.
- Ты умеешь читать?
- Газету - дай?
Пэли помедлил, но газету все-таки отдал. Еж повертел лист так и эдак, и вдруг размахнулся и наколол его на иголки.
- Еж! - воскликнул Пэли.
- Правда, красиво? И лапы свободны, - ответил Еж, очень довольно выглядывая из-под листа.
Судя по всему, что-то во взгляде ламми-мэля ему не понравилось, потому что Еж ойкнул и побежал по тропинке куда глаза глядят. "Опять во что-нибудь вляпается", подумал Пэли, мигом забыв про порванную газету, и побежал вдогонку.
Еж бежал что есть мочи, спасаясь от непонятно чем разозленного ламми-мэля, и совершенно не смотрел под ноги. Где-то рядом, за кустами, шумела вода, дразня волнами корни деревьев, а сзади отчетливо слышался топот приближающегося Пэли. Тропинка между тем и не думала сворачивать в сторону жилища Фалька, и тогда Еж закрыл глаза и ломанулся через кусты. Почти сразу же он подскользнулся и перекувырнулся через голову, и дальше летел уже колючим шаром, быстро собирая на себя опавшие листья и мелкие сучки, подпрыгивая на кочках и выступах корней. На одном из них он подпрыгнул особенно высоко и отчетливо понял, что летит куда-то вверх. Еж в ужасе открыл глаза - и в этот момент его кто-то поймал.
- Надо же, - сказал Фальк. - Бегая через кусты, ты находишь дорогу гораздо лучше.
- Тропинки для ламми-мэлей, - буркнул Еж. - И вообще, ежи чувствуют себя стоя на земле гораздо лучше, чем вися в воздухе.
- Ежи - да, - непонятно к чему сказал Фальк, но Ежа опустил.
Оказавшись на твердой почве, Еж привычно встряхнулся и сразу понял, что что-то не так. Он вывернул назад голову, насколько смог, и увидел, что газета, листья и самая обычная земля забились между его иголок так плотно, что он теперь был существенно больше похож на шар, чем на Ежа.
- Ффыыыыы, - сказал сам на себя Еж, побежал к воде и ухнул в нее, распугав всех рыб в округе.
- Фальк, представляешь, наша колючка ломанулась через кусты, и поминай как звали, - наконец-то выбежал на поляну Пэли. - Ты его случаем не видел?
- Видел, - ответил Фальк, поднимая с земли невесть как упавшую трубку.
- И куда он побежал?
- Хм, хм, - сказал Фальк. - Я бы предположил, что топиться.
Пэли машинально рванулся к воде, но тут же остановился.
- Шутки у тебя, старый выдр...
- И добро бы просто утопился, - невозмутимо продолжил Фальк, - а то ведь и воду замутил, и рыбу распугал. Ни тебе искупаться, ни тебе на рыбалку сходить...
- Ничего, на другую сторону Кроны пройдетесь, - сказал Еж, исподлобья глядя на Пэли. Пока ламми-мэль и выдр разговаривали, он незаметно вылез из озера, и сейчас подпрыгивал на месте и тряс иглами, брызгая водой во все стороны.
- Кажется, я сейчас утоплю его еще раз, - нахмурился Пэли.
- И умрешь от скуки на этой Кроне, - мгновенно ответил Еж. - Тут нечего делать, кроме как есть, спать и читать газету... кстати, она намокла и выбросилась, - добавил Еж, и сделал вид, будто ужасно этим огорчен.
- Кто-то и не на Кроне только жрет и спит, - съязвил Пэли.
- Этот кто-то просто слушает свою Ежиную Природу, - торжественно заявил Еж, и сделал жест правой лапкой.
Пэли досадливо отмахнулся, и повернулся с Фальку.
- Снати-то куда делся, не знаете ли?
- Он уплыл, - посмотрел в небо Фальк. - Сегодня ночью.
- На нашем плоту? - очень натурально удивился Пэли. - И даже не счел нужным попрощаться?
- Он сказал что-то о своем желании почувствовать себя взрослым, и еще он сказал, что ты бы его понял и одобрил.
- Да, - сказал Пэли, - я его понимаю, - и ламми-мэль погрузился в приличествующее случаю молчание, закрыв глаза хвостом.
- Пэли, хватит лицемерить, ты еще не настолько вырос, - неожиданно улыбнулся старый выдр.
Пэли вздохнул.
- Что, Лира поблизости нет?
- Нет, - ответил Фальк. - Он куда-то делся почти сразу, как узнал, что Снати и Тиса таки уплыли. Может, опять жаловаться твоим родичам побежал. Хотя они и так это знали.
- Откуда?
- А они послали одного своего на плот, сторожить, Ворак тебе явно не доверял. Если б не твоя подружка, даже и не знаю, что бы мы делали.
- Фальк, Фальк, постой, - запротестовал Пэли. - Какая еще подружка?
- Ну, есть одна такая, - сделал Фальк неопределенный жест лапой.
Пэли замотал головой.
- Ничего не понимаю. Какая - такая?
- А вот та-каааааая!
Очень довольная собой летяга неожиданно спикировала с ветки прямо на ламми-мэля. Пэли отшатнулся и зацепился за древесный корень, потерял равновесие и шлепнулся на землю. Летяга немедленно вскочила на него и радостно завопила - Хррррр!
- Вот примерно так и тот "сторож" упал. - заметил Фальк. - Только он шлепнулся в воду. Там все-таки было заметно темнее.
- И там было стррррашно, - закричала летяга, возбужденно подпрыгивая на ламми-мэле.
Пэли аккуратно снял с себя летягу и поднялся на ноги.
- В общем, пока ламми-мэль понял, кто его напугал, и вернулся к плоту, Снати с Тисой успели уплыть. Им вроде даже что-то кричали вдогонку, но они наверняка сочли, что это пожелания доброго пути.
Пэли вздохнул. Конечно, все получилось не так уж и плохо, и уж всяко лучше, чем могло бы... Но ему было грустно. Он прожил с младшим братом два солнцепрохода и вот такое быстрое и незапланированное расставание оказалось неожиданно тяжелым.
- Не грусти, Пэли, - ободряюще сказал Выдр. - Это просто случилось раньше, чем ты ожидал, и ничего страшного в этом нет. Давай-ка лучше позавтракаем.
Что-то в его тоне было явно подозрительно, но Пэли никак не мог понять, что именно.
-Повернись, - сказал Фальк негромко. - Только тихо.
Ламми-мэль тихо-тихо повернулся и увидел, что его котомка разворошена, из нее вытащен последний кусок рыбы, а Еж и летяга уплетают его с разных сторон и при этом не замечают вокруг совершенно ничего. Но внезапно наставшая тишина встревожила Ежа; он подтянул - вместе с летягой - кусок к себе, оперся на него обеими передними лапками и настороженно поднял голову.
- А что такого-то? Ее тут все равно бы на всех не хватило, только на меня. И на нее.
- Да! - с энтузиазмом пискнула летяга, не отрываясь от еды.
- Пэли, тебе не кажется, что эти двое созданы друг для друга? - спросил Фальк.
- То есть мне теперь придется ловить рыбу на троих? - осведомился Пэли.
- Снати, между прочим, ел больше, - буркнул Еж.
- Сомневаюсь, - задумчиво сказал Пэли, глядя, как остатки рыбы исчезают в пасти летяги. Летяга перевернулась на спинку, обхватила заметно увеличившееся пузико миниатюрными лапками и заснула.
- Вы это, потише, - вдруг сказал Еж, прикрывая летягу полуотгрызенным лоскутом котомки.
Пэли и Фальк остолбенели. Фальк смотрел на Пэли, а Пэли на Фалька, и оба не могли ничего сказать. Надо заметить, что они оставались в этом состоянии еще довольно долго. Примерно до тех пор, пока Еж не повернулся к ним и не заговорил с Пэли.
- Пэли, у нас еда кончилась, - просяще сказал Еж.
Услышав, что Еж просит, Пэли остолбенел во второй раз за день.
- Может, холодный компресс? - участливо предложил Фальк.
- Пэли предложи,- привычно огрызнулся Еж. - Это у него голова не прикрыта, не у меня.
- Нее, - Фальк вздохнул с облегчением. - Вроде прежний.
Пэли молча нагнулся к котомке и аккуратно выудил из нее моток лески и коробочку с крючками.
- Ну, - сказал он, - раз еда кончилась, надо пойти ее добыть. Еж, догоняй.
Ламми-мэль сделал десяток шагов и обернулся. К своему бесконечному удивлению он обнаружил, что Еж топает за ним, и тащит при этом сетку для рыбы, а Фальк смотрит ему вслед с каким-то благоговейным ужасом. Они вышли на "берег" Кроны и Пэли заозирался по сторонам. Он с трудом представлял себе, хорошо ли клюет у берега, и впервые за довольно длительное время собирался положиться на удачу. Конечно, можно было разыскать своих сородичей и спросить у них, но делать этого Пэли ужасно не хотелось.
- А удочки?
- Что? - очнулся от созерцания воды Пэли.
- Удочки. Ты ведь не будешь ловить рыбу лапами?
Пэли обернулся. Перед ним лежал большой лист, а по нему ползали червяки, судя по всему выкопанные Ежом собственнолапно. Сам же Еж стоял и сосредоточенно отчищал лапки от прилипшей земли.
- Мне тоже сделай, - крикнул Еж вдогонку Пэли, когда тот отправился обратно в Крону за удилищами.
На жестком древесном корне сидел с удочкой в лапах ламми-мэль, и, как в старые времена, ловил рыбу. Только на сей раз это был не его домик на сваях, а Крона, и он ловил рыбу не в привычном одиночестве, а в компании необычного существа. Плавающий Еж сидел рядом с ламми-мэлем и, ежеминутно ворча, в первый раз в своей жизни пытался добыть рыбу самостоятельно. Надо сказать, что получалось это у него не очень хорошо. А если точнее, не получалось вовсе. И это несмотря на то, что у него чаще клевало - рыбы срывались с крючка раз за разом. Пэли отчетливо видел это; у него была уйма свободного времени - должно быть, его наживка была далеко не так вкусна, как Ежиная, и он вполглаза наблюдал за новоиспеченным рыболовом. А Еж тем временем явно разозлился всерьез - он уже не сидел на корне, а стоял, подпрыгивая и дергая удочку, с завидным постоянством вытаскивая из воды крючок без наживки. Наконец Еж не выдержал и отбросил удочку в сторону. Пэли тут-же отвернулся и сделал вид, что занят исключительно наблюдением за своим поплавком. Еж сердито посмотрел на ламми-мэля, плюхнулся на землю и глубоко задумался. Не прошло и минуты, как он вскочил и уставился на сетку для рыбы. А потом на последний комок земли с червями.
- Все равно ничего не поймали, - себе под нос буркнул Еж, сунул комок в сетку, прикрутил удилище к затягивающейся петле сетки и сунул эту конструкцию в воду.
Тут уже не выдержал Пэли. Он отложил свою удочку в сторону и подошел к Ежу. Тот стоял и пристально смотрел в воду, где вокруг сетки собирались в кольцо рыбы.
- Что смотришь, - сказал Еж. - Хватайся за палку, и держи.
Пэли сделал шаг и внимательно посмотрел на Ежа, но тот, не отрываясь от рыб, сунул ламми-мэлю удилище в лапы. Пэли скептически хмыкнул, но удилище бросать не стал, а Еж тем временем нагнулся совсем-совсем низко. Он отчетливо видел, как большая плоская рыбина, распугав более мелких, заплывает-заползает внутрь сетки к уже развалившемуся на части комку с червями. На счастье Ежа червяки расползались очень медленно, и чтобы дотянуться до них, большой рыбе пришлось наполовину забраться в сеть. Еж нагнулся еще ниже... и потерял равновесие.
- Тяни! - суматошно болтая лапками, Еж свалился в воду.
Пэли вздрогнул и потянул что было сил, удилище хрустнуло и надломилось. Пэли попытался перехватить его у места слома, но дальний конец удилища выскользнул у него из лап и упал в мгновенно забурлившую воду. Пэли глянул вниз и тут же, не раздумывая, спрыгнул с корня. В воде между тем, как потом рассказывал Еж, происходило "героическое сражение с большой рыбой". Дело было в том, что удилище сломалось в момент падения Ежа в воду, и на рыбу, и без того испуганую, свалилось что-то колючее. Рыба дернулась в одну сторону, в другую, Еж вцепился лапками в сетку в попытке удержаться... и тут сверху упал еще и Пэли.
Кое-как вытащив рыбу на берег, перепачканные и мокрые рыболовы принялись отряхиваться, и тут ламми-мэль заметил наблюдателя. Старый выдр, похоже, сидел все это время в кустах и смотрел на "рыбалку".
- Браво, - Фальк одобрительно поднял лапу. - Какое-то потраченное утро, и поймано аж.... - он надел очки - ну, много поймано.
- Пэли, - сказал Еж. - Тебе очень нужна эта грамота?
- Ты уверен, что нам не стоит вернуться на Крону? - спросила Тиса.
- Абсолютно, - ответил Снати, с энтузиазмом работая шестом.
- То есть ты не слышал, что кричал тот ламми-мэль?
- Слышал-не слышал, какая разница? - спросил Снати. - Я ж не Пэли, это он почти взрослый, а я совсем молодой, с меня и спрос невелик. Но лучше считать, что не расслышал.
- Как бы у Пэли неприятностей не было, - вздохнула в темноте Тиса.
Снати на миг задумался и отрицательно мотнул головой.
- Тис, ну ты сама подумай, какие неприятности? Ужинать не дадут? Ужасно отругают?
И вообще, все эти правила - они хороши только пока есть те, кто хочет их соблюдать. А так - ерунда полная.
- Тогда зачем и почему их соблюдает твой старший брат?
- А не знаю, - беспечно ответил Снати. - Когда увидимся, спросишь сама.
Тиса ничего не ответила. Снати посмотрел на нее, но было уже совсем темно, и разглядеть выражение ее мордочки он не смог. Тем временем плот ощутимо качнуло, и Снати вернулся к своей работе. Он потихоньку начинал понимать, что поездки на плоту вовсе не так приятны и легки, когда ты его единственная движущая сила. Плавать пассажиром ламми-мэлю нравилось существенно больше, а толкать плот - спустя совсем небольшое время - уже не нравилось совсем. Снати даже задумался - а чего это ради Пэли все это время в одиночку толкал плот, но ничего осмысленного ему в голову так и не пришло. Долго же думать об одном и том же Снати не любил, а потому быстро забыл о своем недавнем недоумении.
Через какое-то время ламми-мэль счел, что они отплыли достаточно далеко от Кроны, а кроме того, он уже не понимал, куда в этой темноте двигаться дальше, чтобы не заплыть в слишком глубокое место. Снати остановил плот, вытащил шест и положил на настил, а потом сбросил в воду увесистый камень в привязной сетке, служащий якорем. Все это он пытался сделать максимально уверенно, представляя, как это бы делал его старший брат. Но все его усилия оказались напрасны. Покончив с делами, он обнаружил, что Тиса крепко спит, удобно устроившись в домике. Снати посмотрел на нее и затеребил в недоумении кончик хвоста. В этом домике места хватало ровно на двух ламми-мэлей, и то им было довольно тесно, а сейчас в нем спала выдра, причем поперек, и не разбудив ее, лечь было никак нельзя. Снати грустно вздохнул и лег около мачты с пустым "гнездом". Он поворочался немного, а потом как наяву услышал чье-то бурчащее "спи давай", улыбнулся и тут же уснул.
Проснулся он от того, что кто-то весьма ощутимо тянул его за ухо.
- Вставай, соня, завтрак проспишь! - весело закричала Тиса.
Снати нехотя приоткрыл один глаз и посмотрел на выдру. Та стояла над ним, зачем-то держа в лапах свой хвост.
- Проснулся? - деловито спросила она.
- Почти, - ответил ламми-мэль, и в этот момент на него обрушился поток холодной воды.
Снати подпрыгнул, моментально очнувшись, и понял, что выдра выжала на него воду с хвоста.
- Ты ведь любишь эту шутку, - невозмутимо сказала Тиса. - По крайней мере, так думал твой брат.
- Эй, это ж у меня случайно получается!
- Неужели, - засмеялась Тиса.
- Ну, почти, - смутился Снати.
- Я так и думала. Ничего, ваша шерсть сохнет быстро, садись и ешь.
Снати недоуменно посмотрел на Тису.
- Мы ж еще на Кроне съели все, что нам Пэли передал. Сейчас наловлю, тогда и будем завтракать.
- Ну извини, - сказала Тиса. - Мне не хотелось тебя будить. С плота нырять конечно непривычно, но и только. Вон, в сетке. Сырая рыба, все как положено для молодых ламми-мэлей и выдр.
Снати ужасно смутился. Настолько, что даже отвернулся от выдры и уставился в воду. Ему было стыдно. Он знал, что Пэли бы на его месте проснулся раньше всех и наловил рыбы, а он, Снати, проспал. И что совсем уж никуда не годится - Тиса сама поймала рыбу, причем на них обоих, хотя это должен был сделать он.
Тиса смотрела на подрагивающий кончик хвоста ламми-мэля и пыталась понять, что же она сделала не так. "Я что, поймала слишком много?", - недоумевала она, - "но ведь это ж хорошо? Или у ламмиков их гостям не положено ловить рыбу?".
- Снааати, - сказала она. - Представляешь, ты остановил плот на ночь в таком замечательном месте...
- Почему это? - не оборачиваясь спросил Снати.
- Здесь было так приятно просыпаться... И вода такая хорошая, чистая...
Снати недоверчиво посмотрел через плечо.
- Вода, как вода, самая обычная.
- Да ладно тебе. И купаться было с утра здорово, и рыба сама в лапы плывет. Я бы ничего не поймала, если б не место такое сказочное. А сюда приплыл ты, вот я тебе об этом и говорю.
- Ну, наверно... - несколько неуверенно сказал Снати.
- Ну так и здорово, - жизнерадостно воскликнула Тиса. - Завтракаем?
"Она поймала рыбу, а я сюда пригнал плот. Я его пригнал, а она наловила. Вроде как поровну и все честно", подумал про себя Снати.
- Ладно. Завтракаем, - ответил Снати, и заулыбался, как всегда.
Ближе к середине дня Тисе надоело рассматривать свое отражение в воде и она подошла к ламми-мэлю.
- Снати, я тут подумала... а куда мы вообще плывем?
- На Отмель, - ответил Снати.
Тиса нахмурилась и о чем-то задумалась.
- Снати, а зачем мы туда плывем?
- Тиса, - Снати наполовину вытащил шест из воды. - Ты вроде говорила, что готова
плыть куда угодно, лишь бы подальше от братца и Кроны?
- Нуу, да, говорила, - Тиса дернула хвостом. - Но мы же не можем плыть неизвестно куда?
- Так я ж сказал, куда мы плывем, - засмеялся Снати.
- Но ты не сказал, зачем!
Снати задумался и вдруг вспомнил то, с чего вообще началось их с Пэли путешествие на плоту.
- А разве мы не говорили раньше? Мы с Пэли искали свою сестру, вот. Ученый Рыб - ну, ты его наверняка не знаешь - сказал, что она сбежала из дома. И мы с братом поплыли ее искать!
- Как-то вы не очень торопились, - прищурилась выдра.
- Так она же взрослая. Не пропадет.
- Ничего не понимаю, - сказала Тиса и уселась на плот. - Зачем кого-то искать, если он взрослый и с ним ничего не случится?
"И действительно, зачем?", подумал Снати.
- Ну... мало ли... может, она заблудилась. Или ей не на чем доплыть до дома. И родители наши волнуются, а мы ее найдем, а потом им расскажем, вот.
Снати подумал еще и выдал последний аргумент:
- И вообще, так Пэли сказал!
- Плыть на Отмель?
- Ну да, на нее. А потом на Бобрровую Запруду.
- Снати, - осторожно спросила Тиса. - А ты хоть раз в жизни плавал на Отмель сам? Снати заметно смутился.
- Это неважно, - наконец ответил он. - Мне твой дедушка нарисовал Карту. По ней и поплывем.
"Как бы нас самих после этого искать не пришлось", подумала Тиса, но промолчала и взяла в лапки Карту. Та оказалась из выпрямленной и высушеной коры дерева, светло-коричневая с какими-то кляксами. "Ягодный сок", решила Тиса, уловив знакомый запах.
- И что здесь что? - спросила она, вертя Карту в лапах.
- Ну смотри, - сказал Снати, очень гордый тем, что наконец-то может показать Тисе что-то такое, чего она не знает. - Вот это Крона, с которой мы уплыли, вот тут мы жили с Пэли. Вот тут Отмель, а где-то там - он показал на размытую стрелку - Бобрровая Запруда.
"Хорошо же они искали сестру", - подумала Тиса. "От их домика до Отмели как до Кроны. Ну не так же, дальше, конечно... Но плыть на Отмель через Крону, если сестру надо найти срочно? Забавный маршрут придумал Пэли, ничего не скажешь".
Вслух же она это, разумеется, Снати не сказала.
Снати заметил, что Тиса явно что-то недоговорила, но предпочел не расспрашивать. Он считал, что и так знает причину ее тщательно скрываемого, но все же заметного недовольства. И самым досадным было то, что эта причина крылась в нем самом. Ламми-мэль прекрасно понимал, что Карта дает не более, чем примерные ориентиры. Заблудиться по ней было, конечно, сложно, а вот заплыть на глубокое место - запросто. За время своих путешествий с братом они пару раз заплывали на глубину и им тогда приходилось возиться по пол-дня, только чтобы вытолкнуть плот на более мелкое место. А потом - лежать оставшиеся полдня, чтобы хоть как-то отдохнуть.
Что делать, на Озере передвигаться на плоту вдвоем всегда было сложно. Плот был обычно один на семью, и плавали на нем по трое-четверо. Так что для Снати с Пэли в свое время было несказанной радостью, когда им отдали запасной семейный плот (наличие которого само по себе было роскошью).
"Вот только управлять этой роскошью...", думал Снати, медленно двигая шестом. "И почему наши родители не старейшие? Нам бы тогда досталась настоящая лодка". Снати даже зажмурился, вспомнив о лодке, единственной на все их родное селение. Как и плот, она тоже была творением бобрров, только гораздо более ценным. Большую часть времени она лежала вверх дном у Дома Собраний - ее берегли для особых случаев. Но на памяти Снати такой случай был всего один раз. Тогда вся рыба куда-то делась, и старейшины поплыли на лодке на глубоководье. Снати был тогда совсем маленьким, но до сих пор помнил то количество рыбы, которое привезли с рыбалки. И он так и не понял, почему на этой лодке нельзя было ловить рыбу постоянно. А если даже не ловить - так плавать в разные интересные места.
- В какие? - спросила Тиса.
- Что - в какие? - переспросил Снати, моргнул и добавил: - Я говорил вслух?
- Да, - ответила Тиса. - Ты уже давно застыл с шестом в лапах и начал расписывать достоинства лодки.
- Я случайно, - вздохнул Снати.
- Да брось ты, - махнула лапой Тиса. - Ты отлично умеешь рассказывать о том, что тебе действительно нравится. Мне понравилось, очень.
- Правда?
Тиса укоризненно посмотрела на ламми-мэля.
- Снати, ну неужели ты веришь, что я могу соврать тебе?
- Не знаю, - честно ответил Снати.Тиса сделала вид, что обиделась и ушла к краю плота. Снати пожал плечами, посмотрел на шест и печально вздохнул. Путешествие на плоту становилось гораздо менее веселым, чем он ожидал. Его старший брат, конечно, был порядочным занудой, совершенно не понимающим веселых шуток, но при этом Снати всегда мог предугадать его реакцию на что угодно. А теперь рядом была молодая выдра с постоянно меняющимся настроением и Снати с удивлением осознал, что ему очень не нравится чужая непредсказуемость, которую он так ценил в себе. Теперь - издали - Пэли казался гораздо лучшим спутником, чем Тиса.
"Еще бы Пэли не казался лучше", думал Снати, "когда он делал почти все по хозяйству - и ловил рыбу, и готовил ее, и за корешками на Отмель плавал". "Ну да ладно", Снати перехватил шест поудобнее, "я ничем не хуже своего брата... или скоро буду не хуже. Но ныряю так и вовсе лучше. А занудность - мне и даром не нужна. Так, ну и что там у нас на Карте планируется?".
На Карте же не планировалось ровным счетом ничего. Пунктир из ягодного сока вел плавной дугой, без каких-либо дополнительных ориентиров. Хотя одно пятно было чуть больше других...
- Тиса, как ты думаешь, тут что-то есть? - крикнул Снати, протягивая выдре Карту.
- Не знаю, - ответила Тиса, даже не обернувшись. - Ты ж у нас капитан-с-Картой, тебе и знать, куда плыть.
- Тогда к вечеру будем поворачивать.
- Как скажешь, капитан, - ехидно ответила Тиса.
"Какая-то она странная с послезавтрака", подумал Снати.
"Ужасно интересно, куда мы все-таки приплывем", шепнула себе под нос Тиса.
После полудня на небо набежали тучи. Сначала крохотные, белые и пушистые, они суетливо носились туда-сюда, но потом начали стремительно темнеть и сливаться в одну, большую и зловещую. Снати, долгое время радовавшийся легкому ветерку, неожиданно обнаружил, что ветерок потихоньку усиливается, и, что гораздо хуже, сносит плот в сторону от указанного пути. Ламми-мэль бросил взгляд на Тису - та лежала, вытянувшись вдоль бортика, свесив переднюю лапу в воду и, судя по всему, ничего вокруг не замечала. Снати уронил шест на плот и метнулся к камню-якорю.
"Не буду просить помогать", подумал Снати и сам перевалил камень за бортик. Якорь ухнул в воду, обдав выдру холодными брызгами. Та поежилась и недовольно обернулась к Снати.
- Глянь на небо, - сказал ей Снати и начал сгребать к домику все вещи, лежавшие на плоту в диком беспорядке. Тиса посмотрела вверх, ойкнула, и бросилась помогать ламми-мэлю.
Когда уже почти все вещи были засунуты кучей в домик, неожиданно обнаружилось, что в нем кончилось место. Ламми-мэль и выдра переглянулись - у Снати в лапах еще оставались удочки, в домик явно не влезавшие. Шест, разумеется, не влез тоже. И, хотя удочки и шест были тут же привязаны к домику, места в нем для ламми и выдры все равно не появилось. Небо тем временем окончательно потемнело и в нем что-то громыхнуло.
- Промокнем, - мрачно сказала Тиса.
Снати посмотрел на выдру, и тут у него в голове родился гениальный план. Он быстро вытащил часть вещей из домика, затолкал туда безмерно удивившуюся Тису, и сел в него сам. А потом сгреб вещи в охапку, и если б кто-то сейчас посмотрел на плот, то увидел бы только торчащие из-за горы вещей пятки ламми-мэля и хвост выдры.
- Надеюсь, плот не перевернется, - сказала Тиса, пытаясь устроиться поудобнее.
- А что, было бы прикольно! - сказал Снати. - Мы бы поиграли в спасение утопающих!
- С Ежом играй, - ответила Тиса. - Вещи со дна доставать кто будет, а?
- Паадумаешь, - заявил Снати. - Там кроме Бобррового бревнышка нечему портиться. А все остальное достанем без труда!
Тиса только фыркнула и что-то сказала. Но что именно - Снати не услышал, потому что ее голос заглушил очередной раскат грома. Плот качнулся, потом качнулся еще раз, уже сильнее, и начал подпрыгивать на волнах, поднятых разбушевавшимся ветром. Снати уперся покрепче в настил и тут ему послышался легкий треск.
"Толькобынеканат", подумал Снати. В этот момент плот дернуло еще сильнее... и подбросило вверх.
- Держись, - крикнул Снати и вжался в домик еще глубже.
"Было б за что", только и успела подумать Тиса, когда плот упал обратно, с шумом и брызгами, зачерпнув краем воды. Волна хлынула через бортик и покатилась к ламми и выдре; Снати сердито насупился, и зафырчал на волну. Волна разбилась на мелкие струйки и ушла через слив в бортике.
"Главное вовремя фыркнуть", подумал Снати, очень довольный собой. Но посмотреть, какое впечатление его "подвиг" произвел на выдру, он не успел. Плот подпрыгнул еще раз и полетел по волнам, время от времени зарываясь в воду, Не раз и не два волны окатили ламми и выдру, целиком заливая плот, но тот каждый раз снова оказывался на поверхности, и Снати даже успел порадоваться, что они плывут не на лодке, хоть и быстрой, но неустойчивой.
Когда буря кончилась, Снати даже несколько огорчился. Еще бы, побывать в самом сердце настоящей бури и ничего толком не увидеть! С другой стороны, насколько помнилось ламми-мэлю, высовываться из домика во время бури ему почему-то не хотелось. В общем, буря кончилась, и это было хорошо. Снати выполз из-под горы вещей и вытащил из домика Тису, а потом немедленно отряхнулся. И осмотрелся.
"Если Тиса сейчас спросит, где мы - я ей точно не отвечу", подумал ламми-мэль, и принялся раскладывать по плоту вещи для просушки.
Через некоторое время тучи разошлись и на небе вновь показалось солнце. Оно вроде бы даже находилось с той же стороны, что и до бури, но Снати это помогало мало. Тем более, что Карта все-таки подмокла, несмотря на все старания ламми-мэля. Зато теперь он видел почти совсем рядом (по меркам Озера, конечно) чей-то домик на сваях, почти такой же, как их с братом. Оставалось только понять, как до него добраться. Снати обернулся, собираясь отвязать шест - Тиса стояла рядом и с любопытством смотрела на ламми-мэля.
- Нам туда, - как можно значительнее сказал Снати.
- Хорошо, - моментально согласилась Тиса.
- Там наверняка кто-то есть.
- Конечно, - улыбнулась выдра.
- Сейчас я отвяжу шест и нащупаю дорогу.
- Безусловно.
Снати замялся, потом нахмурился и нагнулся к шесту. Как назло, узел развязываться не хотел - Снати еще не умел делать самораспускающиеся, и затянул на совесть. Шест, конечно, на плоту остался, его не сорвало во время бури, но теперь его еще надо было достать. Снати повозился еще чуть с узлом, а потом ему в голову неожиданно пришла гениальная идея - вытянуть шест из петли. Что он и сделал.
"Глубоковато", думал Снати, промеряя шестом расстояние до дна. Шест скрывался полностью, и его длины, даже в самом мелком месте, которое сумел найти ламми-мэль, не хватало. Не то, чтобы много, но вполне достаточно, чтобы Снати не мог упереться шестом и столкнуть плот с места. Он смерял леской с грузиком - с тем же результатом. "Ежа бы сюда", неожиданно вспомнил своего друга Снати. "Вот уж кто б сплавал до домика. И ламми, которые в нем живут, нам бы помогли." "Далеко до домика-то", хмурилась в это время Тиса. "И не видно рядом, а ведь не ночь и даже еще не совсем вечер. Либо там живут не ламми, либо он пуст. В любом случае, я до него сама не доплыву, а Снати тем более".
- Помогай, - весело, как только умел, крикнул Снати и прыгнул в воду.
Тиса прыгнула за ним - ламми-мэль уже уцепился за бортик на углу плота и явно ждал ее. Выдра уцепилась рядом, но Снати кивнул ей на другой угол.
- А теперь поплыли, - булькнул Снати, и замолотил задними лапами по воде.
"Озероплывы", подумала выдра. "Водоходы. Покорители просторов. Сидели б в своих домиках и горя не знали. Это ж надо так хотеть плавать, чтобы потом выбираться из таких мест".
До вечера они успели устать, вылезти на плот и отдохнуть четыре раза. Домик был уже совсем рядом, но Снати смерил глубину и заявил, что придется опять толкать. Выдра охнула и растянулась по настилу.
- Извини, Снати. Я больше не могу. Давай завтра утром.
- У нас якорь оторвался, - ответил Снати. - Отдыхай, я сплаваю.
"Надо было остаться на плоту", думал Снати, подплывая к домику, "до утра б может ничего и не случилось. Хотя бури тут тоже раньше не случалось". Он устал уже довольно давно, но возвращаться не хотел. На плоту была Тиса, а в ее глазах он хотел выглядеть как минимум не хуже своего старшего брата. Хотя... за время плавания на плоту это его желание сильно поуменьшилось. В любом случае, Снати хотелось сделать что-то такое, чего выдра сделать не могла - так что он стремился к домику, несмотря на намокший мех и усталость лап. Подтянувшись из последних сил, он вытянул себя на основание домика и несколько минут лежал, пытаясь отдышаться, а потом встал и принялся отжимать шерсть, попутно оглядываясь по сторонам. Как он и думал, это было совершенно типичное ламми-мэлево обиталище, на сваях, с площадкой вокруг самого домика - все, как положено. Из домика доносились какие-то звуки, и Снати не хотел входить внутрь раньше, чем приведет себя в подобающий вид.
"Ну, вроде все", счел Снати, критически оглядев себя немного погодя. Он разгладил шерсть на хвосте и постучался в дверь. Звуки в домике прекратились; Снати отступил на шаг и замер, но дверь не открылась. Снати очень удивился и постучал еще раз, но никто не открыл и теперь. Снати вздохнул и приоткрыл дверь сам. Изнутри домик производил явно обжитое впечатление, вот только в нем вроде бы никого не было. "Но ведь я точно что-то слышал!", думал ламми-мэль, заглядывая под кровать.
- Чхи, - донесся до него глухой звук.
Снати резко выпрямился, чуть не стукнувшись головой, и увидел в углу сундук. Чих явно донесся оттуда, Снати подошел к сундуку и поднял крышку. Внутри сидел странный пушистый зверек с острыми ушками и длинными усами. На тонкой шейке виднелся бантик, явно недавно вымокший. Зверек чихнул и прижался к донышку.
- Ты кто? - спросил Снати.
- Яяяя не знаю, - жалобно сказал зверек, шмыгнув носом.
- А как тебя зовут?
- Яя не помню, - сказал зверек и грустно чихнул.
- А как ты сюда попал-то? - спросил озадаченный ламми-мэль.
- Мне кажется, - зверек смешно сморщил нос - я тут жила. Кажется, с кем-то таким - зверек показал на Снати. - И их было много. А потом они куда-то делись. То есть, я знала, куда. Но забыла. Так гремело, так гремело... и я все забыла. А потом кончилась еда, и я полезла ее ловить. И в воду... упааааала.
Зверек закрыл лапами мордочку и заплакал.
Снати удивленно посмотрел на зверька, не понимая, отчего тот так горько плачет, и принялся искать какую-нибудь веревку. Однако домик на первый взгляд оказался практически пуст, и ламми-мэль повернулся к зверьку.
- Слушай, те, кто жили здесь - забрали все с собой?
Зверек поднял вверх заплаканную мордочку.
- Яяя не помню.....
- Ладно, неважно, - Снати махнул лапой. - Но плакать прекращай!
- Я есть хочу, - захныкал зверек. - И мне холодно. Я простудиииилась. Чхи!
"Удочки только на плоту. "А тут ничего нет. Забрали с собой, если было", подумал Снати, а вслух сказал: - Мой плот недалеко. Завтра мы туда переберемся и тебя накормим.
Зверек шмыгнул носом.
- Это зааавтра... Чхи!
Снати развел лапами: - Я думал, здесь кто-то будет...
- Я-Чхи!
- Я думал про ламми-мэлей. Тут должны были быть еда и веревка. А нет ни того, ни другого.
Услышав последние слова, чихающий зверек снова заплакал.
- Ну не плачь. Ночь короткая, "завтра" уже совсем скоро. Честно-честно.
- Правда?
- Конечно! - с энтузиазмом воскликнул Снати, взмахнув лапами, но увидел, что зверек прижимается к полу и быстро убрал лапы за спину. - А сейчас - спать! Снати лег на пол, закрыл глаза и уже почти совсем заснул, когда услышал шорох. Он приоткрыл один глаз и увидел, что чихающий зверек подполз к нему и лег совсем близко, с опаской поглядывая на ламми-мэля. Снати подмигнул зверьку и накрыл его своим хвостом. Зверек было дернулся от испуга, но остался на месте. Засыпая, безумно уставший за день Снати увидел, как зверек обхватывает его хвост всеми четырьмя лапами.
Проснувшись, Снати аккуратно вытянул свой хвост из лапок зверька (тот даже не пошевелился) и вышел на площадку. Утро было просто замечательное, и о буре ничто даже не напоминало. Впрочем, для Снати каждое утро было замечательным, особенно если не будили спозаранку. Ламми-мэль приложил лапу к голове и стал искать плот. Тот находился точнехонько там, где его оставил Снати, и поутру расстояние до него казалось гораздо меньшим, чем вчера вечером от плота до домика.
"Пока звереныш спит, успею до плота и обратно", - подумал Снати.
- Чхи, - раздалось из-за спины ламми-мэля.
Тот обернулся - зверек уже выполз из домика и сейчас вылизывал свою белую шерстку, поминутно чихая.
- Чхи? - спросил зверек, наклонив остроухую головку.
- На плот поплывем, - с тяжелым вздохом ответил Снати. - Вот только найду, в чем тебя повезти.
- В коорзиинке! Чхи!
Снати снова зашел в домик. Днем, при открытый солнцу двери Снати обнаружил маленькую корзинку с удобной ручкой, бутылку, заткнутую пробкой и мятый лист бумаги - то, что он не разглядел вчера вечером в темноте. Бутылку Снати решил оставить на потом, а корзинку надо было опустить на воду и посмотреть - не протечет ли. На бумажке же было что-то написано... но потом на ней явно сидел кто-то мокрый. С большим трудом Снати разобрал ламми-мэльские значки "плыть", "мостик прямо", "камень", "семь солнц" и "оставили".
Ламми-мэль в задумчивости потеребил кончик хвоста. "Уплыли от мостика прямо" - это было понятно. У домика действительно был короткий мостик с закрепленной только с одного конца доской - трамплином, любимой забавой молодых ламми-мэлей. "Оставили" тоже было ясно. Оставили эту чихающую зверушку. И, наверняка, еду для нее. Значит, знали, когда вернутся, продолжал думать Снати. "Но еда кончилась, а они не вернулись, и была буря!" Снати укусил себя за хвост и подскочил на месте.
- Так, садись в корзинку, чихуня, и не качай ее, мы поплывем очень быстро.
Зверек опасливо посмотрел в воду и вздрогнул.
- Не бойся, не утонем, ну же, лезь.
Зверек прыгнул в корзинку, немедленно перевернулся на спину и вцепился лапами в ручку, а потом закрыл глаза.
Снати осторожно поставил корзинку на воду, и так же осторожно спустился по свае сам. Корзинка все-таки чуть-чуть протекала, но Снати был уверен, что они доберутся до плота быстрее, чем зверек снова промокнет. Плыть, толкая перед собой корзинку было не слишком легко, особенно учитывая то, что опираться на нее было нельзя. И все же Снати добрался до плота еще до полудня. Тиса стояла на краю плота и - как понял ламми-мэль - смотрела вовсе не на него, а в корзинку.
- Вот, - сказал Снати, ставя корзинку на плот и сам выбираясь на него. - Нашел в доме.
- Там больше ничего не было? - прищурилась Тиса. - А как же ламми, которые там точно должны были быть?
- Ламми-уплыли, - ответил Снати. - И оставили вот ее. Она голодная и простуженная.
- Чхи, - согласился зверек.
- Как ее хоть зовут?
- Чихуню-то эту?
- Чих-уня, - согласился зверек и посмотрел на свежепойманную рыбу. - Можно?
- Можно, маленькая, - улыбнулась Тиса.
На счастье Снати, плыть-толкать плот пришлось недолго. Ближе к домику Озеро стало заметно мельче, и ламми-мэль занял свое привычное уже место у кормы плота, толкая его шестом. По дороге Снати рассказал Тисе о найденной записке, и поделился своими опасениями - выдра только скептически фыркнула.
- Они могли просто оставить меньше еды, чем надо. Или она все съела быстрее, чем они думали. И так, и так - твои сородичи скоро вернутся.
- Тогда мы их встретим по дороге!
- То есть ты опять хочешь плыть неизвестно куда?
- Почему это опять? - возмутился Снати. - В тот раз у меня была Карта! А сейчас у меня есть четкие указания!
- Четкие указания на мокрой бумажке, - негромко сказала выдра, но ламми-мэль услышал и неожиданно для себя разозлился.
- Тиса, я все равно поплыву туда. Проверить, что там все в порядке. И вообще, мы не случайно наткнулись на этот домик, все так и должно было случиться. (Подобную фразу Снати услышал давным-давно, когда они с братом еще жили у родителей. Что это точно означает, он не знал, но фраза эта заставляла окружающих глубокомысленно хмыкать и кивать головами. Снати, правда, думал, что вообще никто не понимает, о чем речь, но спросить не решается, и соглашается именно поэтому.)
Тиса фыркнула и повернулась к зверьку. Чих-уня уже давно наелась и согрелась на солнце. А потом расправила бантик и теперь чинно восседала на носу плота, не слишком близко, впрочем, к его краю.
- А ты тоже хочешь плыть непонятно куда? - обратилась Тиса с Чихуне.
Зверек повернул голову и посмотрел на Тису голубыми глазами.
- А непонятно куда - этоо гдее?
- Нуу... это куда-то туда, - махнула выдра лапой.
Зверек посмотрел в указанную сторону.
- А там буудут те, с кем я жиила?
- Он утверждает, что будут, - кивнула Тиса на Снати.
Чихуня посмотрела и на Снати тоже, и хитро прищурилась.
- С нииим можно. Он хорооший.
- А я? - как-то даже растерялась Тиса.
- И тыы. Но шест у негоо. А шест просто так не даают. Мне так каажется.
Тиса даже не нашла, что на это ответить и, нахмурившись, легла у бортика, где и наблюдала за рыбами до тех пор, пока плот не причалил к домику. Снати еше раз осмотрел домик, помня, что прошлым вечером упустил из виду важную записку, но на сей раз ничего нового не обнаружил. Перейдя на плот, он посмотрел на Тису, но выдра по-прежнему смотрела в воду, и ламми-мэль взялся за шест и отчалил.
"От мостика налево,
А может быть, направо,
Но лучше все же прямо
Мы на плоту плывем"
приговаривал себе под нос Снати. Он сочинял Походную Песню уже второй день, но получалось у него так себе. Первый куплет он придумал почти сразу, на мотив традиционной "Когда-нибудь в субботу", а вот дальше дело не шло. В голову упрямо лезли какие-то "голубые глазки" и "золотые хвостики", и это уже совсем никуда не годилось. Тем более, что Голубые глазки сейчас сладко посапывали у основания мачты - Чихуня за это время уже освоилась на плоту, но спать всегда уходила к его центру. А Тиса, предоставленная бОльшую часть времени сама себе, развлекалась игрой в поймай-рыбу-одной-лапой. Возможно, игра эта называлась как-то иначе, или заключалась в чем-то другом, но для Снати она выглядела именно так. Тиса застывала у бортика, искоса глядя на рыб, а потом неожиданно падала в воду, что-то там быстро делала и снова выбиралась на плот. Рыба попадалась к ней в лапы довольно редко, но на ужин и завтрак все-таки хватало. Что было очень кстати, потому что наживка на удочки, захваченная впопыхах с Кроны быстро кончилась. Снати даже начал волноваться, не за себя - за тех ламми из домика. Ведь у них с собой не было выдры, а червяки за это время наверняка кончились, так что им грозило пропустить много обедов и ужинов! Про другие опасности Снати даже и не думал - отсутствие еды было для него пока что самым серьезным, что могло случиться на Озере. Ну вот разве что еще буря была явно очень опасна, но ее Снати героически преодолел, не растеряв вещей, о чем теперь с гордостью вспоминал. И теперь к желанию ламми-мэля разыскать и спасти от чего-то страшного своих сородичей тихонько примешивались мысли о том, что после этого будет чем похвастаться перед Пэли. Оставалось всего ничего - найти этих самых пропавших ламми.
На третий день пути в стороне от старательно выдерживаемого Снати направления было замечено что-то большое и темное, торчащее из воды. Чихуня, забравшись в корзинку на мачте, утверждала, что там лежит большой и плоский пирог, но пожалуй, это было не совсем так. Снати счел, что это и есть "камень", о котором было написано в оставленной записке, и начал поворачивать плот к нему. Тиса, вопреки ожиданиям ламми-мэля, возражать не стала, и даже наоборот, принялась упаковывать вещи - на тот случай, если "капитан" скажет высаживаться для исследования и разбивать лагерь на этом кусочке суши.
Когда плот подплыл ближе, стало ясно, что это действительно каменный островок, с почти гладкими краями, торчащий из воды на три роста Снати. Ламми-мэль заработал шестом с удвоенной силой, и почувствовал, что дно Озера в этом месте весьма каменисто. Глянув в воду, он в этом убедился - по дну тут и там были разбросаны камешки разных размеров, и некоторые из них были даже крупнее ламми-мэля. Снати даже приметил парочку на место утраченного якоря, но решил отложить это дело на потом.
Островок оказался довольно приличных размеров, прыжков сто в ширину. Снати обплыл его по кругу, но не нашел ничего, на чем бы могли сюда добраться ламми из домика.
- Высаживаемся, - сказал он тогда, и подсадил сначала Чихуню, а потом и Тису на краешек острова. Потом выдра приняла у него узелок с вещами, и ламми-мэль забрался наверх сам. Насколько островок был гладким снаружи, настолько же он оказался изрыт изнутри. Почти вся его поверность была усеяна непонятно куда ведущими ходами, в которых запросто могли поместиться существа куда более крупные, чем ламми-мэли.
- Я что-то виииижу, - Чихуня вытянула лапку.
Снати посмотрел в ту сторону и увидел забытый кем-то ламми-мэльский чайник.
- Значит, они все-таки тут были и уплыли, - сказала Тиса.
"Ламми-мэли чайники не оставляют", подумал Снати.
Вот тут-то он забеспокоился всерьез.
Пэли смахнул с себя последнюю чешуйку и задумчиво посмотрел на Фалька. Грамоту, конечно, ламми-мэлю очень хотелось знать, хотя бы просто потому, что на общем языке было написано книг больше, чем на значках ламми. А кроме того, Пэли понимал, что письменность ламми очень упрощена по сравнению с общим языком. И если бы он, ламми-мэль Пэли, хотел поведать всем о своем путешествии, язык значков оказался бы слишком бедным. С другой стороны, он очень не любил, когда над ним потешаются, пусть даже и сколько-нибудь заслуженно.
- Грамота - вещь полезная, - сказал он наконец, глядя в сторону. - Но на Озере наверняка много тех, кто сможет меня ей научить.
Фальк недоуменно посмотрел на Пэли.
- Обиделся, что ли?
- А есть на что? - хитро прищурился Пэли.
- Нет, конечно, - тут же ответил Фальк. - Но кто ж вас, ламми-мэлей, знает?
Еж мрачно посмотрел на Пэли, а потом на Фалька.
- Ну я знаю.
- Не сомневаюсь, - сухо заметил Выдр. - Но я не о том.
"Никого не волнует, о чем ты", собрался было сказать Еж, но все-таки промолчал и только громко фыркнул, вызывающе посмотрев на Фалька.
В это время Пэли, пока Фальк отвлекся на Ежа, пытался быстро сообразить, как сделать так, чтобы грамоту ему предложили, а не он сам просил. Но быстро ничего не придумалось и он молча занялся разделкой рыбы, тем более, что на шум голосов из кустов высунулась летяга и уставилась на тушку. В этот момент Фальк снова повернулся, к Пэли, чтобы продолжить разговор, и обнаружил, что ламми-мэль занят делом и продолжать беседу вроде как не собирается. Фальк кашлянул, но Пэли не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Старый выдр приподнял очки, критически посмотрел на ламми-мэля и кашлянул еще раз.
- Не видишь, делом занят, - буркнул Еж.
Фальк пожал плечами и куда-то ушел, ворча что-то себе под нос. Еж проводил его недобрым взглядом, а потом плюхнулся на землю и принялся наблюдать за разделкой рыбы, на самом деле уже практически завершенной. Летяга выползла из кустов и уселась рядом с Ежом.
- Дай-дай-дай, - почти шепотом заговорила она, завороженно глядя на Пэли.
- Не торопись, - сказал Еж. - Есть следует неспешно и с удовольствием.
Пэли выронил рыбий хвост в воду и с явным удивлением уставился на Ежа.
- Не смотри так. Ты мешаешь воспитательному процессу, - заявил тот.
- Так значит, есть надо неспешно? - вкрадчиво спросил ламми-мэль.
- Конечно, - ответил Еж. - Требуху-то отдай.
- А что ж ты сам тогда ешь так быстро?
- Это не я ем быстро. Это кто-то - Еж посмотрел на Пэли - ловит мало рыбы. И она быстро заканчивается, а потом шерстолапые обвиняют всех в прожорливости.
- Ешь, маленькая, не обращай на него внимания. Мы скоро уедем, кто тебе еще поесть даст... Мы же скоро уедем, да? - повернулся Еж к ламми-мэлю.
Пэли задумчиво почесал лапой нос и тут же понял, что ему опять надо отмываться от рыбы.
- Не знаю, - быстро ответил он, разбежался и прыгнул в воду.
Все-таки у Кроны вода была другая, с каким-то не таким вкусом, что ли, и плавать в ней Пэли не нравилось. По правде говоря, ему вообще плавать не нравилось, но тут это делать было как-то особенно не по вкусу. Он вылез, отфыркиваясь, и вытряхнул из ушей воду. Действительно, с Кроны было пора уезжать, даже несмотря на то, что грамоте он так и не научился. Что-то здесь было не так. Может, это он просто привык жить в компании своих, а может, дело было в чем-то другом - Пэли не знал, но оставаться здесь и дальше ему не хотелось. Удивляло только то, что Еж это почувствовал раньше него.
А Еж в это время сидел на корне дерева, задумчиво смотрел на Озеро и болтал лапками. Он не рассказывал ламми-мэлям, что это посещение Кроны для него не первое. И на Отмели он тоже бывал довольно часто. И если б кто-то захотел сравнить возраст, скажем, Ежа и Пэли, ламми-мэль оказался бы вдвое моложе. Просто Еж умел впадать в спячку, и просыпался через солнцепроход с новыми острыми иголками, а поэтому его часто принимали за какого-то другого ежа, и то, что Еж часто менял место жилья, только помогало озерными жителям так думать. Хотя Еж точно знал, что он на Озере такой один, и частенько хандрил из-за этого.
- Э-эй, Еж-ик, - услышал он.
Еж отвлекся от своих мыслей. Пэли уже выбрался на берег и стоял рядом, пытливо заглядывая Ежу в глаза.
- Спать с открытыми глазами очень вредно. Особенно голодным Ежам. - изменив голос, сказал Пэли.
Еж неодобрительно посмотрел на ламми-мэля и насупился.
- Эй, не обижайся! Пошли искать бобрров. Они обещали к сегодняшнему дню нам что-то сделать, - улыбнулся Пэли.
Еж тут же спрыгнул с корня и начал собирать рыбу в сетку.
- А меня! Я тоже! - запищала летяга, подпрыгивая и хлопая крыльями.
- Ну как же без тебя-то, - засмеялся ламми-мэль.
И они отправились разыскивать бобрров. Правда, сначала они нашли селение ламми-мэлей. Пэли собрался было обойти его, но их с Ежом заметил стоящий посредине селения ламми-мэль с почти черной шерстью, и позвал заглянуть. Ламми Кроны жили в плетеных домиках, кто у воды, кто на дереве. Было их тут, по прикидкам Пэли, десятка полтора-два, но сейчас почти никого в селении не было - все разошлись по делам. Только совсем маленькие играли на полянке, облепив ламми-мэля, но разбежались по домикам, завидев незнакомцев.
- А Ворак пошел тебя искать, - сказал ламми-мэль, когда они подошли. - Взял с собой выдру и ушел. Ужасно злой.
Пэли состроил ужасно расстроенную гримасу, но ламми-мэль махнул лапой.
- Не притворяйся. Я не верю, что ты горишь желанием встретиться с Вораком еще раз. Он посмотрел на летягу, сидевшую земле рядом с Пэли. - И вот ее б я не показывал тут. Рути очень злопамятен, знаете ли. Упасть в воду, испугавшись летяги... Ладно. Когда вернется Ворак, я не знаю. Но задерживаться тут вам вряд ли стоит. Хочешь, дам киселя с собой?
- Он хочет, - быстро сказал Еж.
Черный ламми недоуменно посмотрел на Ежа, а потом неожиданно присел рядом с ним и уставился на иголки.
- Они острые, - тут же заявил Еж. - И очень ценные. И их нельзя трогать.
- А если к киселю дать смахивалку рыбьей чешуи?
Еж посмотрел на Пэли, но тот только улыбнулся, мол, твои иголки - тебе и думать.
- А покажи сначала - сказал Еж.
Ламми-мэль встал и пошел к одному из домиков.
- Как тебя зовут-то, - крикнул ему вдогонку Пэли.
Ламми-мэль застыл на месте, словно вспоминая: - Бруни. Точно. Бруни. Он влез в домик и начал там чем-то греметь.
Еж скосил глаза на Пэли. - У вас всех взрослых на камень роняли?
- Не, только половину, - ответил Пэли.
- Камней на всех не нашли, - буркнул Еж.
- Тссс, он уже возвращается, - зашептал Пэли.
- Так, - сказал Бруни, подходя. - Вот кисель. А вот смахивалка.
Еж скептически посмотрел на занятную штуковину, оказавшуюся маленькой кисточкой, и о чем-то глубоко задумался.
- Это смахивалка? - спросил Пэли.
- Ну, маленькому ламмику подойдет, - смутился Бруни. - А что? Я ж не обещал большую? Теперь имею право потрогать.
Еж поднял голову: - А веревочка есть?
- Была где-то, - быстро сказал Бруни. - А что?
- Меняю на иглу, - ответил Еж.
Ламми с черной шерстью моргнул два раза подряд и стремглав понесся к домику.
- Вот скажи, зачем тебе веревка? У нас что, своей нет?
- Пэли, кинь меня в дерево.
"Перегрелся", подумал Пэли.
- Пээээли, кинь меня в дерево, ну быстрее же.
Пэли осторожно поднял колючий шарик, размахнулся и метнул его в дерево.Пока Еж летел, он успел перевернуться в воздухе несколько раз, явно - Пэли был готов в этом поклясться - выбирая, каким боком ему втыкаться. Впрочем, кора дерева оказалась несколько тверже ежиных иголок и Еж провисел совсем чуть-чуть, уморительно болтая лапками, а потом упал в траву, под ноги подошедшего Бруни. Тот стоял с мотком веревки и выжидающе смотрел на Ежа.
Еж отряхнулся, громко фыркнул и показал на дерево. Бруни повернулся в ту сторону и вдруг выронил веревку и подскочил к дереву. Пэли прищурился и с некоторым трудом разглядел торчащую из коры иглу. Бруни выдернул ее, прижал к себе, и вприпрыжку побежал в свой домик.
- Этому камень точно достался, - посмотрел ему вслед Еж.
- Ну так зачем тебе веревка? - вздохнул Пэли.
Еж быстро откусил кусочек веревки, и примотал ее к кисточке Бруни, а потом сделал петельку и натянул эту конструкцию себе на голову.
- Ну и что это значит?
- Хохлатый Еж! - воскликнул Еж. - Пэли, ты когда-нибудь видел ежей с хохолком? Только честно?
- Да я вообще только тебя и видел, - улыбнулся Пэли.
- Вот! А Хохлатый Озерный Еж - это совсем большая редкость! Немедля гордись знакомством со мной.
- О, я горжусь, - засмеялся ламми-мэль. - И летяга тоже гордится.
- Да! - пискнула летяга.
- Точно?
- Конечно.
- Тогда я выпью кисель, - сказал Еж и ухватился за фляжку.
- Я так и знал, что этим все закончится, - пробормотал Пэли.
- Не будь занудой, - буркнул Еж, не отрываясь от киселя. - И вообще, кто много ворчит, тот быстро взрослеет, а оно тебе надо?
Пэли было задумался, но Еж прервал его:
- Даже не думай. Оно тебе не надо. Это такое... такое... Еж покрутил лапкой, подбирая слова. - В общем, когда оно придет, ты сам поймешь, что оно тебе было не нужно, но будет поздно.
- Почему поздно?
- Потому что от этого не избавиться. И вообще, я уже кисель допил. Пошли отсюда.
И Еж побежал по тропинке вдоль воды, подпрыгивая на ходу так, чтобы хохолок развевался и пушился. Летяга посмотрела ему вслед, и запрыгала на месте, просясь "поехать верхом" ну или хотя бы подсадить на дерево. Пэли приподнялся на цыпочки и посадил летягу на сук, а сам подобрал фляжку - на всякий случай, разумеется - и побежал догонять Ежа.
Надо сказать, что ощущая за спиной ламми-мэля, Еж бежал по тропинке гораздо увереннее, чем пару дней назад, когда он ухитрился заблудиться в Кроне. Но про эту неприятность он уже давно перестал думать, а сейчас так и вовсе забыл. И в самом деле, зачем вспоминать о плохом, когда в животике сладкий кисель, а на лбу праздничный хохолок? Для полного счастья Ежу не хватало разве что улечься на плоту и подремать до ужина, мягко покачиваясь на волнах. Но это удовольствие Еж решил оставить на потом, тем более, что плота у них пока не было. Вместо него Еж начал придумывать себе что-то вроде корзинки-на-ветке - зацепиться ручкой, залезть внутрь - и опять-таки, дремать и качаться. Останавливало только то, что в их единственной корзинке обычно хранилась еда. И не то, чтобы ее, еду эту, нельзя было выложить... просто Пэли б ее всю в руках не унес. Подумав о Пэли, Еж вдруг затормозил и в ужасе развернулся. Но он напрасно боялся, что ламми-мэль куда-то делся. Тот стоял совсем рядом и с любопытством смотрел Ежу за спину. Еж тоже обернулся, но за высокой травой ничего не увидел.
- Что там, - спросил он.
- Причал, - ответил Пэли. - Большой, вроде бы...
Еж вздернул хохолок.
- Ну так побежали?
И он сорвался с места.
Догнать Ежа Пэли сумел только на краю маленького обрывчика, созданного явно не природой. Судя по всему, бобрры просто вбили в дно колышков и натаскали сюда песка и земли, а со временем это место поросло травой и кустами. Под обрывом расположились бобрры: тут были их хатки, крытая мастерская, и их подарок Кроне - большой и удобный причал. Со столбиками для швартовки, навесом и специальной лодкой - на всякий случай, даже несмотря на то, что почти все обитатели Кроны умели плавать. С обрывчика на причал вел мостик с перилами, и Еж с Пэли пошли по нему, завидев две объемистые фигуры, склонившиеся над какой-то деревянной конструкцией. Бобрры не спеша доделывали что-то очень похожее на плот, но он был существенно меньше, чем стандартный ламми-мэльский. И в нем была проделана прямоугольная прорезь неясного предназначения. А еще рядом с бобррами лежало самое обычное колесо с зачем-то приделанными лопастями и длинной втулкой.
- А, это вы, - сказал Дурр, заметив подошедших. - Мы уже все сделали.
- Да, мы сделали, - сказал Тарр, - а вот вы и пришли.
Пэли несколько удивился словам про "все сделали", но решил, что сейчас нет смысла задавать вопросы, и нужно просто подождать пояснений бобрров. А бобрры тем временем взяли странное колесо и вставили его в плот, примерно до середины. Втулка колеса легла точно в выемки на симметричные выступах по краям прорези, и бобрры тут же вбили в нее странные изогнутые палки.
- Значит, так, - сказал Дурр. - Ты крутишь эту палку, палка крутит колесо, лопасти гребут, плот плывет. Ясно?
- Да, плот плывет, эт точно, - подтвердил Тарр.
- А я сейчас еще на чем сидеть принесу, и руль - будем пробовать, - добавил Тарр и скрылся в мастерской.
Дурр посмотрел ему вслед, и покивал головой: - друг Тарр-то сейчас принесет, и руль и стулья.
- Я буду рулить, - быстро сказал Еж.
- И я, и я, - запрыгала на Пэли летяга и даже чуть было не упала в воду, но ламми-мэль ее вовремя поймал.
- А ты будешь грести, - ткнул толстым пальцем в ламми-мэля Дурр.
Пэли собрался было сказать что-то вроде "как грести - так я", но в этот момент Тарр принес и вывалил на причал груду деревяшек.
- Руль надо доработать, - сказал бобрр, и занялся погрызом.
Дурр посмотрел на стулья и, судя по всему, решил, что и их надо доработать. А может, он просто не хотел оставать от коллеги - ведь всем известно, что бобрры терпеть не могут ничего не делать. Причал мигом покрылся мелкой стружкой и древесной трухой, Еж радостно сгреб ее в один большой ком и начал гонять его по причалу. Правда, гонял он этот ком очень недолго - труха и стружка почему-то рассыпались по всему причалу. Впрочем, судя по очень довольной физиономии Ежа, он этого и добивался.
Тем временем бобрры догрызли-обточили последние детали к плоту.
- Это что? - спросил Тарр, глядя на стулья.
Дурр виновато посмотрел на ставшие тонкими, с винтовой резьбой вокруг, ножки стульев.
- Ну, так тоже ничего, - сказал он наконец.
- Обломятся ножки, точно тебе говорю, - произнес Тарр.
Дурр шлепнул хвостом об настил: - Отдамим кому-нибудь.
- А этим что?
Тарр упер лапы в бока: - Да хоть бревно. Только чтобы крепко было.
Дурр мрачно посмотрел на друга и пошел в мастерскую, откуда донесся грохот падающих заготовок и хруст ломаемых досок. Тарр охнул и столкнул плот в воду. Плот с брызгами упал и закачался.
- Бортик бы вокруг колеса, - озабоченно сказал Пэли. - Брызгаться же будет и вода зальется наверняка.
- И подставку к рулю. А то я не достану, - заявил Еж.
Бобрр смерил Ежа взлядом и отгрыз кусочек от ручки руля.
- Так проще, - сказал он. И ушел в мастерскую.
Пэли спустился на плот и попробовал покрутить колесо лапами. Плот на удивление легко сдвинулся с места и поплыл.
- Эй, рулевого забыли, - закричал Еж, разбежался и прыгнул с настила.
Пэли услышал вопль Ежа, обернулся, и тут же понял, что Еж явно промахнется мимо плота. Ламми-мэль быстро завертел лопасти в обратную сторону; плот врезался в настил, а Еж - в Пэли.
"Ну и зачем я это сделал", подумал Пэли, морщась после такого неприятного столкновения. "Еж же умеет плавать, ничего бы с ним не случилось".
- Ффы-ффы-У!
Пэли обернулся и увидел Ежа, стоящего вниз головой на передних лапках и болтающего в воздухе задними. Еж явно хотел, чтобы Пэли это увидел, и заметив, что ламми смотрит на него, оттолкнулся от плота, перекувырнулся в воздухе и приземлился с очень важным видом.
- Оп, - сказал Еж и поклонился.
- Ура! - закричала с причала летяга.
Пэли перестал морщиться и улыбнулся. Летяга поняла это, как приглашение, и полезла на плот, выпучив глаза и растопырив крылья.
- Пэли, мне надо тебе что-то сказать. Важное, - негромко сказал Еж.
Ламми-мэль озадаченно наклонился к Ежу. Тот привстал на цыпочки и зашептал:
- Мы не можем взять ее с собой. Здесь летать негде.
"А ведь Еж прав", подумал Пэли, глядя на летягу. "Мачта на этом плоту не поместится, прыгать неоткуда и некуда, и плавать она не умеет. Только если довезти ее до Отмели, но мы ж туда попадем еще когда."
Летяга в этот момент доползла до ламми-мэля и посмотрела на него снизу вверх. Что-то было явно не так. Она посмотрела на Ежа - тот как-то подозрительно тер глаза. Летяга снова посмотрела на Пэли и поползла обратно на причал. Ламми-мэль дернулся было за ней, но неожиданно для себя остался на месте.
- Ну и что будем делать? - спросил Еж.
- Наловим рыбы на неделю вперед? - предложил Пэли.
- Испортится, - махнул лапкой Еж. - И она все равно кончится.
Летяга тем временем выбралась на причал и легла в древесную труху, грустно глядя на плот.
- Надо сделать так, чтобы не кончилась, - пробормотал Пэли. - Придумал! Мы поручим ее Бруни - может, будет кормить?
- С чего бы?
- Ну... Мы ему дадим... - Пэли задумался - ладно, мы ему дадим остаток Бобррового Бревнышка.
- Ыых, - сказал Еж, и потряс иглами, к чему-то прислушиваясь. - Могу дать две тупых иглы. Или три.
Пэли выпрыгнул на причал и поднял летягу. Та уцепилась за его шерсть и заплакала.
- Не плачь, маленькая, мы еще ж вернемся. Приплывем на чем-нибудь-побольше. - Пэли ласково лизнул летягу в нос.
- Правда? - летяга с надеждой посмотрела на Пэли.
- Правда, - буркнул подошедший Еж.
- И Бруни о тебе будет заботиться, пока нас не будет, - деланно радостно воскликнул ламми-мэль.
- Даааааа.... пропищала летяга и посмотрела куда-то в Крону.
"Не хватит тех трех, придется дать острую", с некоторым сожалением подумал Еж.
- Суетливые эти ламми-мэли, друг Дурр.
- И не говори, друг Тарр, суетливые, не то, что бобрры.
- Даа, им не помешала бы толика нашей рассудительности.
- Рассудительности и неторопливости. А то бегают, бегают, а толку?
- Друг Дурр, ну подумай сам - откуда им толк взять?
- Ну у нас-то есть?
- У нас - есть, а у них - нет, - нравоучительно сказал Тарр.
Бобрры сидели на причале и смотрели вслед удаляющемуся плоту. Их очень удивляло, зачем на недоделанном плоту надо было пытаться плыть и для чего ламми бегал туда-сюда по причалу и таскал с собой летягу, чтобы в результате оставить ее на Кроне. Все это было непонятно, и даже немного загадочно, но с точки зрения бобрров не заслуживало долгих раздумий. И мнение Пэли, что лопасти производят слишком много шума, и будут распугивать всю рыбу в округе, тоже показалось им не заслуживающим внимания. Их гораздо больше волновал вопрос - стоило ли делать киль плоту? Дело было в том, что Тарр хотел приделать два маленьких киля на носу плота, а Дурр считал эту затею излишней. После долгих споров они сошлись на одном большом по центру, но продолжали спорить даже после отплытия плота. Впоследствии этот спор привел к тому, что Тарр и Дурр отправились к Запруде за новой порцией древесины, и построили там огромный плот с двумя колесами и аж тремя килями. Потом они отправились на нем к Далекому Берегу на медовые плантации, но это уже совсем другая история, и спрашивать о ней нужно самих бобрров.
Пэли не стал вдаваться в тонкости плотостроения. Его вполне устраивало, что плот с килем явно не менее устойчив, чем тот, что он отдал Снати. Конечно, новый плот громко шумел, когда двигался, но зато он быстро передвигался. И самое главное - он не зависел от глубины. Теперь можно было плыть практически куда угодно, и за эту возможность Пэли "простил" бобррам временную плетеную хатку, которую они поставили на плот, поленившись сделать крепкую деревянную. Впрочем, они и так все сделали задаром, так что настаивать на ненеобходимых удобствах было попросту невежливо.
Ламми-мэль неторопливо крутил педали, пребывая в некоторой задумчивости. Когда они уплыли из своего домика, у них со Снати была цель, и неважно, что она была довольно расплывчатой и неопределенной. Да и на Крону Пэли хотел попасть вовсе не просто так. Теперь же Пэли удалялся от Кроны, а Снати был где-то далеко в компании выдры. Ламми-мэль посмотрел на Ежа - тот сидел у руля, подперев его спиной и думал о чем-то своем. Пэли натянул свой капитанский галстук и принял торжественный вид.
- Рулевой Еж, поворачивайте налево!
- Зачем это еще? - сварливо спросил Еж, но с места все-таки встал.
- Мы плывем на Отмель! За корешками, вперед!
- Ну, ура, - сказал Еж, и повернул руль до упора.
"Я уникальный Озерный Еж", думал про себя Еж, напевая какую-то ежиную песенку и притопывая в такт задними лапками. "Я был Ныряльщиком, а еще я был Смотрящим, а потом я был Рыболовом, и теперь я Рулевой. Таких совершенно точно больше нет."
- Да! - воскликнул он.
Пэли удивленно посмотрел на Ежа, но ничего не сказал.
"Кому бы про все это рассказать?", продолжил думать Еж. Он повернулся к Пэли, но сообразил, что тот в некотором роде знает все, что Еж может ему рассказать.
- Пэли, а давай ты притворишься, что мы незнакомы?
Ламми-мэль перестал крутить педали и уставился на Ежа.
- А, - Еж махнул лапкой и было отвернулся, но неожиданно передумал: - Пэли, дай галстук!
- Зачем тебе?
- Капитаном буду, - ответил Еж.
- Что, рулить надоело? - спросил Пэли. - Хочешь сидеть в кресле и командовать?
- Ага, - обрадовался Еж. - Дай галстук!
- А педали крутить будешь?
Еж подошел поближе и скептически посмотрел на педали колеса. Если для ламми-мэля они были как раз, то для Ежа - явно велики.
- Не буду, - буркнул Еж.
- Ну, - зевнул ламми-мэль, - тогда ничего не выйдет. Либо крутить педали и носить галстук, либо ... либо нет.
"Не любят-не ценят", привычно подумал Еж, возвращаясь к рулю. "И вообще, закреплю руль и буду ловить рыбу, вот".
Так он и сделал. Тем более, что ламми-мэль несколько устал и лег отдохнуть. Еж прошел к месту-для-вещей и взял себе удочку поменьше. Сделанные бобррами новые удочки были существенно крепче, чем предыдущие, хотя гораздо хуже гнулись. Еж кое-как расправил леску, и взмахнул удочкой, пытаясь не задеть спящего Пэли. Прошел час. Еж сидел на краю плота, поглядывая на Пэли и отчаянно борясь с желанием прилечь где-то рядом - рыба все равно почему-то не ловилась. И тут что-то стукнуло в плот, проехало по краю и поплыло дальше. Еж проводил этот непонятный предмет взглядом, и тут до него дошло, что это банка! Банка, горлышко которой, закрытое крышкой, торчало из воды совсем чуть-чуть. То есть это была совсем полная банка! Еж оглянулся на Пэли, а потом бросил удочку на плот, прыгнул в воду и очень быстро поплыл.
Пэли проснулся спустя какое-то время с неясным ощущением того, что что-то произошло. Он вскочил, опустил на миг голову в воду, а потом отряхнулся и начал осматриваться. Почти сразу же он понял, что Еж куда-то делся, а еще чуть погодя заметил его, плавающего неподалеку в очень странной позе - на спине, придавленного чем-то блестящим на солнце. Ламми-мэль повернул руль, закрепил его и сел за педали. Подплыв поближе, он увидел, что Еж плавает в обнимку со стеклянной банкой, размером с него, или даже чуть больше.
- Ээй, - позвал Пэли.
Еж медленно повернул голову и ламми-мэль увидел на ней редкостное умиротворение и довольство.
- Знаешь, Пэли, - сказал Еж, - вот если б еще меня кто на плот вытащил...
Ламми-мэль негромко хихикнул, взялся за банку и перенес ее вместе с Ежом на плот. На плоту Еж отцепился от банки, и радостно встал рядом, а потом вдруг озадаченно забегал вокруг нее.
- Ну как же... как же так... почему же... не может быть, - забормотал он.
Пэли озадаченно посмотрел на Ежа, а потом перевел взгляд на банку и понял, в чем была причина ежиных непоняток. Банка с вареньем была НЕПОЛНОЙ. Собственно, именно поэтому она и оказалась не поверхности. "Наверно", подумал Пэли, "тот, кто запускает в Озеро эти банки, специально наливает не до краев, чтобы те могли плыть".
- Пэли, - сказал Еж, наконец-то остановившись. - Кто-то сожрал полбанки моего варенья.
- И запечатал потом верх крышкой? - поинтересовался Пэли.
Еж бросил взгляд на банку, и отмахнулся лапкой: - Это не имеет значения. Важен тот факт, что половина варенья пропала, и надо строго наказать виновника. Когда он будет найден. А теперь я ее открою.
Еж вцепился в банку и с хрустом свернул крышку. "Ну хоть горлышко не сломал", с облегчением выдохнул Пэли. Тем временем Еж попытался засунуть голову в банку, но та не пролезла через горлышко. Еж недовольно фыркнул и повернулся к ламми-мэлю.
- Ложку дай, - буркнул он.
- Ты собираешься слопать все и сразу? - возмутился ламми-мэль.
- Кто нашел, тот и ест, - не задумываясь, ответил Еж.
- Рыбу тоже так будем делить?
- А рыбу я и сам теперь ловить умею, - сказал Еж и отвернулся вместе с банкой.
- Нет, вы только посмотрите на эту жадину, - обронил ламми-мэль, как будто ни к кому не обращаясь. - Как мне теперь рассказывать о героическом добывании Банки славным Озерным Ежом?
Славный Озерный Еж заметно дернул ухом.
- Так бы я сказал, что коварные... ну, скажем, шипастые рыбы, пытались затянуть банку в глубины Озера, а отважный Еж отогнал их, спас варенье и поделился с другом, а так.... - и ламми-мэль тяжело вздохнул.
- Шипастых рыб было явно не меньше десятка, - сказал Еж, разворачиваясь и подпихивая банку к Пэли.
- Тут варенья осталось на пару мелких колючих рыбешек, - пробормотал Пэли, заглядывая внутрь.
- Ну, в другой раз оставлю больше.
- Вот в другой раз и шипастые рыбы появятся, - запустил в банку лапу ламми-мэль.
- Не любят-не ценят, - бочком отошел на край плота Еж и отвернулся, не в силах наблюдать, как честно выловленное им варенье поедается ламми-мэлем. Тому на самом деле было очень стыдно есть это варенье, но феноменальное стремление ежа немедля сжирать все, что попадает в лапы ему очень не нравилось. И Пэли считал, что постепенное приучивание Ежа к мысли о том, что надо делиться, даст какой-никакой результат. Пусть даже и не очень скоро. Например, через солнцепроход. "Да", подумал Пэли, "если через солнцепроход Еж будет отдавать хотя бы половину добытого, это будет хорошо". И с этой мыслью он встал, и делая вид, что не замечает насупленного взгляда Ежа, сел за педали. Еж немедля вскочил и подбежал к банке - в надежде, что в ней что-то осталось. Но увы, она была почти пуста - только на стенках осталось немного присохшего варенья. Еж в отчаянии зачерпнул банкой воды и очень громко сказал про "ламми-мэлей, которые даже и не подумали про чай из варенья". Пэли, конечно, сделал вид, что ничего не услышал, и тогда Еж поставил банку на плот и демонстративно улегся животиком кверху и сложил лапки. Пэли неторопливо крутил педали и поглядывал на Ежа, но теперь уже тот делал вид, что не замечает взглядов ламми-мэля, "осматривая небо", как он потом говорил.
Спустя какое-то время, когда Пэли уже начала надоедать эта игра, Еж неожиданно вскочил и бросился к рулю с воплем: - Крути!!! "Обманет - ссажу на Отмели", подумал Пэли, но закрутил педали изо всех сил. И правильно сделал - с неба со свистом упала огромная птица, и если бы не крик Ежа, она б точно схватила ламми-мэля своими когтистыми лапами. А так она пронеслась мимо, и, отчаянно забив крыльями, затормозила у самой воды и снова поднялась высоко в воздух.
Там она чуть повисела, а потом снова начала спускаться к плоту. Пэли был к этому готов - он остановил плот, когда большая птица только поднималась, а сейчас, наоборот, снова закрутил педали; Еж же выкрутил руль - и плот быстро описал дугу, а птица снова промахнулась, и чуть было не ушла под воду. Пэли с Ежом успешно повторили этот маневр и в третий раз; птице это все явно надоело, она зависла в воздухе совсем близко от поверхности воды, и начала опускаться на плот очень медленно, внимательно наблюдая за ламми-мэлем.
- Ну вы даете, парни, - сказала птица, вцепившись когтями в дерево плота, который затрещал и глубоко осел в воду. - Я ж вам не утка какая, чтобы плавно на воду садиться.
- Не умеешь - не садись, - злобно сказал Еж, поглядывая на крючковатый клюв птицы.
- Я не ошибся, - засмеялась птица. - Ты - та самая мелкота колючая, которая то плачет на всё Озеро, то хамит без повода.
- Это он, - негромко сказал Пэли.
Еж свирепо посмотрел на ламми-мэля, и отодвинулся от птицы подальше: - Я славный Озерный Еж! А вот ты кто такой?
- А я Такус, - ответила птица. - Орел я. С Отмели.
- Мало ли кто тут летает, - сварливо заметил Еж.
- Еж, ну хватит, в самом деле, сказал Пэли. - Я слышал про Такуса. Правда, всего пару раз.
- И что говорят? - заинтересованно спросил Такус.
- Да я на самом деле так, краем уха слышал, - смутился ламми-мэль.
- Ну, теперь ты сам сможешь рассказывать, что видел меня вблизи, - сказал Такус и расправил крылья.
- Это если его никто не съест, - сказал Еж, подходя ближе.
- Не говори глупостей, мягкое брюшко, - повернул голову Такус. - Да, кстати, я собственно, что прилетел? Я видел недалеко - ну для меня, конечно - плот со странной парочкой - ламми-мэлем и выдрой. Прикольные такие. Вы их не знаете, случайно?
- Ламми-мэль - мой младший брат, - ответил Пэли. - А выдра с Кроны.
- Тем лучше, - кивнул головой орел. - Там - он махнул крылом - вчера ночью была буря, они в нее вроде как попали, но я потом видел, оба живы и здоровы.
- Спасибо, - вежливо сказал Пэли.
- Не за что, - ответил орел. - Они, кстати, плывут в сторону Отме-ай!
- Что такое? - испугался ламми-мэль.
- Твой друг, - мрачно сказал Такус, - только что выдернул из меня перо.
Пэли осторожно заглянул за спину орлу и увидел колючий шарик, из середины которого торчал кончик пера.
- Ну и что мне теперь с ним сделать?
- Ничего не сделать, - донеслось приглушенное бормотание из шарика. - Оно само уже почти выпало. А я ему помог.
Еж развернулся и встал.
- Если тебе жалко одного старого, никчемного перышка, я могу его вставить обратно.
- Не надо, - щелкнул клювом орел. - Я лучше возьму взамен десяток твоих старых, никчемных иголок.
- Но-но, - отскочил в сторону Еж. - Где это ты нашел у меня старые иголки?
- Примерно там же, где ты нашел старое перо у меня, - ответил орел и придвинулся ближе.
- Я лучше утону, чем отдам целых десять иголок! - воскликнул Еж и вывалился за борт.
Орел нахмурился.
- Что, правда утонет?
- Если бы, - ответил Пэли, пряча улыбку в хвосте.
- Тогда я полетел, - сказал Такус. - Не ждать же, пока он вылезет. Мне еще рыбу для семьи ловить. Пока, парень.
Орел подпрыгнул и взлетел в небо.
- Улетел? - высунулась из воды мордочка Ежа.
- Ну да, а то ты не видишь?
- Не вредничай, Пэли, - ответил Еж, выбираясь на плот. - Смотри, какое перышко я добыл!
Он протянул ламми-мэлю перо, выдранное им из хвоста орла.
- А если бы он на тебя просто наступил?
- На меня нельзя наступать! Я такой один, - выпятил животик Еж.
- Еж, я-то это знаю. А знает ли это Такус?
Еж нахмурился и надолго задумался.
- Ну и ладно, - сказал он наконец, ни к кому конкретно не обращаясь. - Зато перо добыл.
И он гордо всунул перо в колючки на спине. Пэли немедля зааплодировал, Еж прижал лапки к животику и чинно поклонился два раза. А потом еще два.
- Хватит, хватит, тут еда, - прервал его Пэли.
- Где? - подскочил к ламми-мэлю еж.
Пэли молча показал за борт и вручил ежу удочку.
"Так всегда, сначала дразнят, потом работать заставляют", подумал Еж, но ничего не сказал и молча сел рядом с Пэли ловить рыбу.
Стемнело. Еж и Пэли давно уже поужинали наловленным и сидели у руля, глядя на звезды.
- Я слышал, - сказал Пэли, - что звезды все время стоят на одном месте. И если запомнить каждую из них, можно плыть ночью также точно, как и днем.
- Кто это такой умный? - зевнул Еж.
- Это дед мой рассказывал, - ответил Пэли. - А еще он говорил, что звезды все разные.
- Ну и как - запомнил твой дед все эти "разные звезды"?
- Не знаю, - ответил ламми-мэль. - Этого он не говорил.
- Конечно, не говорил. Ясно даже и ламми-мэлю, что запомнить все звезды нельзя, - убежденно сказал Еж.
Пэли промолчал. В свое время он уже пытался запомнить расположение звезд, но у него ничего не вышло. Их попросту было больше, чем он мог сосчитать, и ламми-мэль решил отложить подсчет до тех пор, пока не подрастет. С тех пор прошло много времени, но Пэли так и не удавалось сосчитать все звезды, что немало его огорчало. Выходило по всему, что Еж был прав, но признаваться в этом очень не хотелось.
- А еще говорят, - сказал Пэли, - что на этих звездах тоже живут бобрры и ламми-мэли. И рыбы, и выдры тоже.
- А Ежи там живут?
- Не знаю, - ответил Пэли. - Может, и живут.
Еж с сомнением прищурился.
- Не живут, - наконец сказал он. - Звезда маленькая. Там жрать нечего. Не живут, - повторил он убежденно. - И никто там не живет.
- А дед говорил, - начал было ламми-мэль, но Еж его перебил.
- Сказки это все. Для тех, кто еще на хвостах бантики носит. Давай-ка спать, Пэли.
Проснувшись на следующее утро, Пэли увидел, как Еж делает зарядку. Ламми-мэль сначала подумал, что ему это снится, но ритмичные "аах" и "ухх" на вдох-выдох убедили его в обратном. Еж действительно делал зарядку, стоя на одной ножке и двигая передними лапками поочередно вверх и вбок. Потом Еж поменял ножку, а чуть позже начал попеременно приседать и делать "ласточку", сопровождая движения неразборчивым бормотанием. Закончилось это все громким плюханием в воду с разбега, и в этот момент Пэли "проснулся" и встал, делано зевая.
- Ты подглядывал, - обвиняюще заявил Еж, вылезая на плот. - Это нечестно!
- Зато теперь я знаю, что ты делаешь по утрам, когда никто не видит.
- Каждый участник Ежиных Олимпийских Игр обязан быть в хорошей спортивной форме, - насупился Еж.
- И кто победил на последних? - поинтересовался Пэли, почему-то зная ответ заранее.
- Я, конечно, - ответил Еж. - Там просто никто больше не участвовал, - простодушно добавил он.
- И медали ты выдавал?
- И медали, - сказал Еж, задумчиво поглаживая себя по животику. - За прыжки на качающейся ветке, за прыжки в воду с моста, за гимнастику, за подъем обеда над головой и за броски в дерево.
- Как это? - удивился Пэли.
- Разбегаешься и прыгаешь в дерево. Чем крепче застрял - тем выше оценка... А за перетягивание каната медалей не давали, - неожиданно добавил Еж.
- Что, и призы пропали? - засмеялся Пэли.
Еж негодующе посмотрел на ламми-мэля.
- Призы пропасть не могут!
- То есть ты все сожрал сам, - заключил Пэли.
- Ну, да, - Еж развел лапками. - Ты знаешь, как это было трудно?
- Даже не догадываюсь, - съехидничал Пэли. - Ну вот. Теперь мне есть захотелось, - добавил он. - Все ты, со своими призами-для-одного.
Еж быстро нагнулся и сунул в лапы ламми-мэлю удочку.
- Как, - удивился ламми-мэль. - Мы же вчера вечером наловили на день вперед?
- Спортсмены должны хорошо питаться, - нравоучительно сказал Еж. - Это раз. И два: я решил, что тебе не стоит питаться вчерашней рыбой, и отважно съел ее сам. Можешь поблагодарить меня за заботу.
Пэли только фыркнул и придвинулся ближе к бортику.
Следующий день был объявлен днем Великой Лени. Не сговариваясь, Еж и Пэли посмотрели на низко висящие белые тучки и решили, что они сегодня никуда не плывут, а лежат и греются на солнышке. Солнышко было совершенно не против такой идеи и даже приспустилось чуть пониже, чтобы друзьям было теплее. Правда, Еж этого не оценил, потому что ему сразу стало жарко, и он забрался наполовину под лопасть колеса, подперев его палочкой, чтобы оно случайно не закрутилось.
Через час стало как-то некомфортно и Пэли, и он засунул голову в травяную хижину, да так и заснул. Еж вполглаза наблюдал за волнами, памятуя о выловленной вчера банке, но кроме вяло шевелящих плавниками рыб - у них тоже был праздник лени - в поле зрения ничего не попадалось. Разве что тоненькая щепочка, забившаяся под плот и выплывшая рядом с Ежом, лениво доставшим ее из воды и неторопливо рассмотревшим ее со всех сторон. В другой день Еж бы не преминул пощекотать ей пятки спящему ламми-мэлю, а так он просто почесал себе спинку между колючек, да и выбросил щепку в воду. Она беззвучно упала на воду и ее тут же схватила и утащила какая-то рыба, подумав, что это с плота выбросили остатки еды. "Вот так всегда бывает", недовольно подумал Еж, "не успеешь расстаться с вещью, как на нее сразу находится желающий". Эта мысль так поразила его, что он даже перестал лежать, приняв сидячее положение и крепко задумавшись. "Вот если я сейчас выброшу удочку", думал Еж, "ее сразу утащат, или нет? С одной стороны, вещь очень ценная, а с другой - зачем рыбам удочка? А если б я ее выбросил на Кроне? Вот там бы ее точно подобрал какой-нибудь лентяй". Еж внезапно вскочил и осмотрел плот - удочки были на месте, и, успокоившись, он сел обратно. И тут его осенила гениальная мысль - ценность вещи зависит от места, где ее выбрасывают. "А вот Ежа где не брось - он везде ценный!", очень довольно подумал он, и тут же сам себя оборвал: "Ежей не выбрасывают! Или все-таки выбрасывают?"
Еж взволновался не на шутку и принялся перечислять вслух свои полезности - просто чтобы убедиться в своей ценности. Помимо очевидных, в список вошли и такие неизвестные окружающим, как умение не есть неделю, мыть посуду и рассказывать сказки. "Вот! Точно! Сочиню для ламми сказку, авось не выбросит", подумал Еж, и вполголоса начал приговаривать:
"Когда-то, давным-давно, жил да был на Отмели Еж. То есть, пусть жил да был колючий зверек. Маленький такой. Но очень-очень добрый и веселый. И даже не очень-то колючий на самом деле, а мягкий. А работал он хорошим настроением. Вставал к полудню, то есть на рассвете, конечно, и шел радовать окружающих. Ну, всяких там окружающих. Больших, маленьких - неважно. Вот. Радовал, радовал, а потом хорошее настроение оп - и кончилось. Было его сколько-то и все вышло."
Еж всхлипнул.
"И полезли из этого зверька шипы да колючки. Так и появились Ежи."
- Ты чего бормочешь? - спросил Пэли.
Еж поднял голову.
- Сказку сочиняю, - буркнул он. - Пэли, ты меня не выбросишь?
- Дурак, что ли? - удивился ламми-мэль. - Ужинать будешь?
- Буду, - быстро ответил Еж, сразу успокоившись.
"А сказку я ему завтра расскажу", подумал он.
Но на следующий день сказку было рассказывать как-то все время не к месту, а ближе к вечеру к ним снова прилетел орел Такус. Завидев его, Еж свернулся в клубок, но Такус опустился на плот, даже не обратив на это внимания.
- Похоже, есть проблемы, парень, - сказал он.
Пэли несколько недоуменно посмотрел на орла. Еж чем-то зашебуршал и выставил из колючек оба уха.
- Я поглядывал за твоим братом. Ну, так, одним глазом, на всякий случай. Сегодня смотрю, они к какой-то каменной штуке плывут, а потом смотрю снова - а их нет, и плота тоже нет, только бревна плавают. Ну, я спустился пониже, камень там странный такой. Вроде как крепкий, а ходов в нем понаверчено - не счесть. А на камнях звереныш с бантиком сидит и плачет. И толком сказать ничего не может.
Пэли задумчиво почесал в затылке.
- Звереныш-то откуда...
- Не знаю, - ответил орел. - Он с твом братом был, я забыл сказать.
- А звереныш этот сухой или мокрый? - подал голос Еж.
- Сухой... вроде, - с запинкой ответил Такус. - А что?
- Раз сухой - значит они выбрались на камень ДО того, как сломался плот, - догадался Пэли. - Еж, ты молодец.
- Кто б мог подумать, - ехидно сказал Еж.
- Но где ж они тогда? - задумался Пэли и тут же повернулся к Такусу: - До того камня далеко?
- Кому как, - ответил тот. - Мне так вообще почти крылом подать.
- Супер, - сказал Еж, и полез орлу на спину.
- Кыш, мелочь, только иголок мне в спине и не хватало! - завопил орел, отскакивая в сторону и чуть не перевернув этим плот.
- Ну не вредина? - искренне удивился Еж, но от орла отошел.
Такус критически осмотрел плот, и скрипнул клювом.
- Плот вроде легкий? - полуутвердительно спросил он.
- Наверняка, - с готовностью ответил Пэли, выуживая из вещей моток веревки. - Ага?
- Ага, - с едва заметным недовольством сказал орел.
Пэли с Ежом быстро соорудили два кольца на концах веревки и прявязали ее центр
к плоту. Орел поморщился, но взял в когти по кольцу и поднялся в воздух.
- Держитесь крепче, - крикнул он, - и не суйтесь к колесу.
Плот резко дернуло и потащило, колесо бешено завращалось, стуча втулкой; Еж с
Пэли переглянулись, быстро запрыгнули в хатку и вцепились в пол.
- Колесо бы не сорвало, - вздохнул Пэли.
- Ерунда, - махнул лапкой Еж. - Сорвет колесо, будем кататься на орле. Пока не починим.
- Приплыли, - услышали через какое-то время Пэли с Ежом голос орла и выскочили наружу.
Как раз в этом момент Такус отбросил веревку, свалившуюся грудой на плот, который по инерции проплыл еще немного и уткнулся в непонятно зачем торчащий из воды огромный камень.
- Ура! - закричал Еж, выпрыгнул из домика и, громко пыхтя, принялся карабкаться по трещинкам.
"Скалолаз", подумал Пэли и начал собирать необходимые для высадки вещи - ножик, котелок и веревку. А также тростниковый спасательный круг (на всякий случай), свою удочку и пару сухих лучинок с камешками-поджигалками. Выбравшись на остров, первым делом он увидел маленького зверя с бантиком на шее, уныло сидящего рядом с чайником и хнычущего что-то Ежу на ухо. "Этого чайника у Снати с собой точно не было", отметил Пэли.
- Снати и Тиса тут были, - сказал Еж. - Причем сегодня.
- А потом пошли тудаааа, - добавил зверек тоненьким голосом.
- Куда? - не понял Пэли.
- Ну тудааа...
Зверек показал лапкой на норки шириной в два роста ламми-мэля.
- А в какую из них-то?
- Не помнююю, - заплакал зверек.
- Не плачь, - сказал Пэли, - мы сейчас сходим за ними и придем вместе. Скоро-скоро.
- Они тоже так говорииили, - заплакал зверек еще сильнее.
- Там что, не только Снати и Тиса?
Но зверек только плакал, закрыв мордочку лапками и ничего не говорил. Еж сделал Пэли знак, мол - оставь ее в покое, и они отошли в сторонку, к орлу, терпеливо сидящему на краю островка.
- Придется осмотреть каждую нору, - озабоченно сказал Пэли.
- Ну я-то в них никак не пролезу, - ответил Такус.
- Будешь охранять плот и зверька, - буркнул Еж. - И держать веревку.
- Мне больше заняться нечем? - вздернул голову орел.
- Быть членом спасательной экспедиции очень почетно, - заявил Еж.
- Ну, если это не очень надолго, - неуверенно сказал Такус, поглядывая куда-то в сторону Отмели.
- Мы быстро, - сказал Пэли. - Еж, ты готов?
- Нет, - ответил тот. - Мне нужен второй ножик и удочка.
И Еж побежал на плот, а вернувшись, показал ОЧЕНЬ грозное орудие - ножик, накрепко примотанный леской к удочке.
- Главный Спасатель Еж к поискам друзей готов! - громко заявил он.
Пэли обвязался веревкой и вручил ее второй конец Такусу.
- Если будут дергать - взлетай и тащи.
- Договорились, - мрачно ответил тот, шагнул к маленькому зверьку и накрыл его крылом. - Только побыстрее, ладно?
Три обследованных норы были пусты и неглубоки, примерно на десяток шагов вниз, в тупик. Норы эти были вырыты чем-то очень грубым, судя по крайне неровной поверхности стен, и заброшены - в них не было абсолютно ничего, насколько было видно в том небольшом количестве света, что попадал с поверхности. А вот четвертая нора была совершенно точно глубже, и Пэли даже выскочил наружу, чтобы напомнить Такусу про веревку. На самом деле ламми-мэль сильно сомневался, что если что-то и случится, Такус успеет их вытащить, но само наличие связи с поверхностью сильно успокаивало.
Ход шел все ниже и ниже, закручиваясь по широкой дуге, и ламми-мэль думал, что они уже находятся на уровне воды, или даже еще глубже. Идти было довольно легко, даже несмотря на темноту вокруг, хотя Пэли отчетливо слышал сзади приглушенную ругань Ежа на то, что этот мерзкий пол колет ему лапки. Они сделали еще один круг и неожиданно оказались на пороге грота. А может, и не грота - дело было в том, что сделав очередной шаг, Пэли не ощутил вокруг и над головой стен туннеля. Ламми-мэль сделал пару шагов вперед, зажег лучину и поднял ее так высоко, как только мог. И сразу увидел странных, издающих скрежет существ, толпящихся у дальней стороны пещеры. У существ этих было шесть тонких ножек, плоское, но очень широкое туловище, два торчащих на стебельках глаза и пара огромных клешней, в которых мог целиком поместиться среднего размера ламми-мэль. Они пытались влезть в трещину стене пещеры, чтобы добраться до... Пэли вытянул голову и ему показалось, что он видит очень знакомый силуэт, изо всех сил размахивающий чем-то тяжелым. В этом миг задние клешнеруки обернулись и уставилились на новоприбывших, а потом грозно защелкали своими клешнями.
- Расщелкались, - зашипел Еж, ухватил свое оружие наперевес и помчался вперед.
Пэли ничего не оставалось делать, как достать ножик и побежать вслед за Ежом. Самый крупный из обернувшихся пригнулся к полу и угрожающе выставил клешни вперед. "Он же перекусит удочку запростотак", подумал ламми. Еж был такого же мнения - чуть-чуть не добежав до клешнерука, он уперся своим копьем в пол и прыгнул, свернувшись в колючий клубок. Клешни закрылись с опозданием, и отважный Еж прокатился по жесткой спине, врезался в стебельки с глазами, и покатился дальше, уже по другому существу. Теперь уже все обладатели ужасных клешней отвернулись от трещины, пытаясь поймать Ежа, метавшегося по их спинам. Пэли на бегу подхватил отброшенное Ежом копье и с разбегу врезался в ближайшего к нему клешнерука, сбив того на пол. В это время из трещины в стене вылетело и попало в цель два приличного размера осколка камней - и это решило исход схватки, которую позже занесли в историю ламми-мэлей, как "Первая битва ламми-мэлей с клешнеруками". После того, как все клешнеруки попрятались в колодец в углу пещеры, из расселины в ее стене выпрыгнул перепачканный Снати с здоровенным куском дерева в лапах.
- Тащите ее на выход, парни, - крикнул он, не оборачиваясь.
Из трещины выступила пара очень сильно отощавших ламми, с трудом несших третьего. Следом за ними выскочила выдра.
- Все потом, - быстро сказал Снати Пэли, и сел рядом с колодцем со своей дубиной наперевес.
Пэли кивнул головой и подбежал к Ежу. Еж неподвижно лежал, раскинув лапки там, где свалился с какого-то клешнерука, когда тот убегал из грота. Ламми наклонился и прислонил ухо к животику Ежа - тот дышал, но очень слабо.
- Тиса, - обернулся Пэли. - Отнеси Ежа наружу. Да поаккуратнее.
Выдра чуть замешкалась, но спорить не стала, перекатила Ежа на живот, и потащила его на поверхность. Пэли подошел к Снати - тот как раз опустил дубинку на клешнерука, пытавшегося вылезти из колодца.
- Там, за стенкой, лежит сундучок тех ламмей, моя котомка и два каких-то запечатнных горшочка, - сказал Снати. - Давай так: ты все это собираешь и ташишь наружу, а я прибегу следом.
Пэли собрался было возразить, но тут же понял, что в словах его брата есть здравое зерно - дубинка Снати была сейчас явно лучше, чем его собственное копье.
Будучи уже почти на поверхности, Пэли услышал за спиной топот и припустил вперед что было сил. Старший ламми-мэль выскочил из норы, бросил все принесенное из пещеры, и встал у выхода с копьем наизготовку. Буквально в тот же миг из норы выпрыгнул Снати, а за ним - самый смелый клешнерук. С неба упал Такус, подхватил клешнерука и взмыл обратно. Из норы донеслось яростное щелкание, но наружу выйти так никто и не решился. Орел покружил в небе еще немного, наблюдая, как ламми-мэли и их друзья вылавливают и приделывают бревна одного плота к другому, и грузятся на него, а потом улетел к себе домой.
Шесть ламми-мэлей и одна выдра сидели в одной из уютных бухточек Отмели и отмечали разом Благополучное Прибытие, Счастливую Встречу, Отличное Знакомство и Успешное Выздоровление. Позади было недельное путешествие на перегруженном плоту, неожиданно заполучившим на борт вдвое больше пассажиров, чем он был готов вынести. Но бревна от разбитого плота братьев довольно прилично повысили плавучесть "колесохода" Пэли, да и погода была полностью на стороне путешественников. Спасенные из ловушки клешнеруков ламми - Заки, Расмус и Лита - быстро отъелись обратно, и у Отмели их шерсть вновь приобрела характерный цвет и блеск. Тиса, правда, чувствовала себя немного не в своей тарелке - плот шел по глубоким местам напрямую к Отмели и ей было почти нечего делать в окружении ламми-мэлей, поглощенных знакомством и обсуждением общих знакомых. Так что выдра занимала себя тем, что учила Чихуню, которая наконец-то перестала плакать, ловить рыбу лапой. А Еж... Еж деловито ковылял по плоту в лубке на задней лапке, сломанной во время падения в пещере. Собственно, его сейчас и ждали. Еж должен был вот-вот вернуться от врача-енота, который обещал сегодня снять лубок.
И вот героический Еж появился из зарослей, довольно оглядел присутствующих, привстал на одной ножке и продемонстрировал всем вторую - без повязки.
- Ура Ежу хором? - добродушно предложил Пэли.
Вместо ответа Еж деловито протопал к центру сборища, заглянул в котелок и принюхался.
- А что это у вас тут варится?
- Грибная похлебка, - ответила Лита, снимая котелок с огня. - Хочешь попробовать?
Еж тут же с готовностью ухватился за котелок обеими передними лапками.
- Ага... попробовать... чуток... ух...
Ламми-мэли переглянулись, и Заки восхищенно ахнул. Пэли толкнул Расмуса в бок: - ты проспорил. Расмус согласно кивнул головой и полез в свой рюкзачок. Тем временем Еж поставил на землю опустевший котелок и очень дружелюбно улыбнулся.
- Перекусил? - глядя в небо, спросил Пэли.
- Чуток, - без тени смущения ответил Еж. - Там очень мало было. Да.
Пэли посмотрел на бережно наглаживаемый лапками Ежиный животик и повернулся к ламми-мэлям: - Ибо первейшее дело...
- Накормить Бурчалку! - грянул хор голосов.
- А теперь и мы поедим. По скромному так, - добавил Снати.
Ламми-мэли извлекли из травы припрятанные до поры орешки и ягоды, молодые побеги тростника и ломтики рыбы, а потом разлили по кругу бутылку с корненастоем. Ежу досталась самая большая кружка; он сел с ней в середину круга, сделал глоток и задремал.
- Ну, я рада вас всех тут видеть, - торжественно поднимая свою чашку, сказала Альса. - Хотя признаться по-честному, я не ожидала вас тут увидеть, тем более так скоро.
- А я не ожидал, что нас вообще найдут, - чуточку угрюмо сказал Расмус. Из трех спасенных ламми он был самым старшим и говорил за себя и за своего друга Заки.
- Ну так нашли же, - жизнерадостно сказал Снати. - И вас нашли, и сестренку нашу.
- Вот уж фигушки, - заявила та. - Я через пол-Отмели к вам топала, вы б сами в жизнь меня тут не нашли.
- Кстати, Альса, - сказал Пэли. - Ты так и не сказала, как попала сюда.
- А тут даже говорить не о чем, - махнула хвостом Альса. - Выпросила для исследований лодку, доплыла сюда, и вернула ее с одним старым бобрром. Он как раз куда-то в ту сторону хотел уплыть, да все никак попутного плота не было, а самому делать было лень. Вы лучше про себя расскажите.
- Все сама прочтешь, - засмеялся Снати. - Вчера Пэли весь день пером скрипел, сказку про путешествия писал.
- Не сказку, а ОТЧЕТ, - важным тоном изрек Пэли. - И твою часть, братишка, еще только предстоит оформить подобающим образом.
- Пэли, ты стал какой-то подозрительно взрослый с тех пор, что я тебя не видела, нахмурилась Альса.
- Я ему говорю тоже самое, а он не верит, - подтвердил Снати.
- Нашли, о чем говорить, - вмешалась Лита. Ее пораненная на острове шкурка уже совсем зажила, так что Лита прямо-таки излучала радость, особенно после того, как сплела себе ожерелье из белых цветков. - Давайте-ка я вам еще корненастоя подолью.
- И мнеее, - подала голос Чихуня.
- И тебе, маленькая, и Тисе..
- Тиса не хочет, - пробормотала выдра.
- Ну, потом выпьет, - сказала Лита, и поставила чашку рядом с выдрой. - Не переживай ты так, - прошептала она выдре на ухо. - Мы построим себе плот и уплывем, Альса тоже долго тут сидеть не будет.
Выдра хотела было что-то возразить, но Лита уже отошла. "Завтра пойду искать сородичей, наверняка они тут есть. И вернусь через недельку", решила для себя Тиса, которая на самом деле чувствовала себя несколько одиноко и немало тому удивлялась. Она посмотрела на Снати, который оживленно обсуждал с Расмусом и Заки трамплин у их домика и вздохнула.
- Да ладно тебе, - говорил тем временем Расмус. - Ты ж не прыгал с него, поехали с нами, сам и попробуешь. Что просто так говорить-то.
- А и правда, - сказал Снати. - Пэли, поехали к ним в гости?
- Съезди, съезди, - сказал Пэли. - Я хочу по Отмели побродить.
- Ну и поеду, - воскликнул Снати. - А орел будет передавать новости.
- Он будет счастлив узнать о своей новой роли, - засмеялась Альса.
- Не успели познакомиться, уже разбежаться в стороны норовят, - сонным голосом произнес Еж.
Ламми-мэли почему-то почуствовали себя виноватыми.
- Ну.. ну.. можно построить большой плот и поплыть куда-нибудь всем вместе, - попытался предложить Снати.
- Куда? - лениво спросила Лита.
- Да хоть на Запруду, я там не был. И вообще, куда - это неважно. Главное - с кем.
- Кхм, кхм, - послышался голос от берега. - Если никто не будет тыкать меня иголками, я скажу нечто очень ценное и важное, и вопрос о "куда" исчезнет, как будто и не было.
Все повернулись к берегу. Там, наполовину высунувшись из воды, сидел Ученый Рыб, подозрительно косясь на Ежа через пенсне.
- Вот еще, - буркнул проснувшийся Еж. - Их и так мало осталось.
- Ох, не верю я ему почему-то, - пробормотал Рыб, и добавил уже громче лекторским тоном: - Итак. Все знают, что банки с вареньем в их природном состоянии бывают либо полные, либо полуполные. Полуполные банки плавают по Озеру и их вылавливают, кому повезет.
Еж вздохнул.
- Но что же происходит с полными банками? - патетически воскликнул Рыб. - А вот что! Они тонут, но не пропадают! Банки катятся по дну туда, где глубже... и остаются там.
Рыб оглядел аудиторию в ожидании хоть какой-то реакции, но увидел лишь ерзающего в нетерпении Ежа, остальные слушали более чем спокойно.
- Так вот, я знаю, ГДЕ это самое глубокое место, куда скатываются банки. И я покажу его всего лишь за половину добытого.
- А что ж сам не достанешь? - резонно спросила Альса.
- Глубины боюсь... да и нырять разучился, - признался Рыб.
Еж вскочил, посмотрел на котелок из-под грибной похлебки, о чем-то на миг задумался, а потом сорвался с места и куда-то убежал.
- Куда это он? - недоуменно спросил Ученый Рыб.
- Побежал искать БОЛЬШОЙ котелок для погружения, - ответил Пэли.
